если при входе сидит Гунилла Свель, внутрь лучше вовсе не заходить. Что она, что булочница Тора Хольм, час будет расхваливать Герду, говорить, как мне повезло, и удивляться, что такая славная девушка вдруг решилась выйти замуж за хрониста, обрекая себя тем самым, быть может, на раннее вдовство.
Я, конечно, рад, что к Герде так хорошо относятся и всех тревожит ее будущее, но что они все прицепились к судьбе хрониста?
У-у-у, этого еще не хватало! Девицы из оранжереи – это ужас. По отдельности вроде как нормальные люди, но стоит собраться хотя бы вдвоем… Пялятся, как овца в зеркало, переглядываются многозначительно, хихикают. А так как больше чем здесь их только в прядильне при городской кхарне, сбиться в стайку проще простого. Щебетуньи. Видел я однажды, как такая же орава синиц гоняла ворона.
Сейчас на галерее, где должна появиться Герда, торчат аж три красотки. Поздороваться или сделать вид, что в упор их не замечаю?
На мое счастье, скоро пришла Герда. Спускалась по лестнице, неся перед собой глиняный горшок с драгоценной колючкой. Такая счастливая. Такая красивая.
– Вот! – Герда протянула мне горшок с растением.
Ничего колючка. Не противная, даже симпатичная. Из земли торчит большой белый шар, будто скатанный из светлой кхарновой шерсти, сквозь которую просвечивает зелень. Белые мелкие цветы с красой сердцевинкой. Редкие длинные шипы неопасно загибаются на концах. Я осторожно потрогал пальцем пушистую «шерсть». Жесткая, но не колется.
– Хорошая, правда? – с надеждой спросила Герда.
– Хорошая. А польза от этого шарика какая?
– Ой, я не помню. Можно у хеска Брума спросить, он с Форкской оранжереей переписывается. Все равно ведь красивая, славная такая.
Ясно. Меня как-то спросили: какая тебе, мол, польза от Вестри? Не охотник, не охранник, был бы хоть породистый, а то дворняга несусветная. Все так. Но ведь лучше моего пса на свете нет.
А ведь Герда наверняка дала своей колючке имя. Я хотел спросить, но любопытные девицы на галерее уже чуть ли не через перила перевешиваются.
Ладно, после.
Мы с Гердой одновременно покосились на ненужных свидетельниц и в голос спросили:
– Я пойду?
– Я зайду за тобой вечером?
– Хорошо.
– Приходи.
– До вечера.
– До вечера.
Я подошел к двери, здесь никакие любопытствующие особы уже не смогут меня рассмотреть.
– Герда.
Когда она обернулась, я поднял руку и поцеловал серебряное помолвочное кольцо.
Глава 3
Дом и семья это хорошо. Даже когда в родственниках такие фунсы, как Оле Сван. Притащил зачем-то алебарду и кирасу, и целый день сегодня я то скакал по двору ошалевшим горным козлом, уворачиваясь от топора с крюком, то улетал до ближайшего препятствия, когда капитану удавалось меня достать. Иногда успевал ухватиться за длинную железную палку, но Сван обратным рывком тут же бросал меня