ещё и обеспечить инструментом, спецодеждой.
Абсолютно точной картины не было, но к утру должны были сложиться в основном предельно ясные объемы продовольствия, маршруты его доставки, методы учета, распределения и отгрузки. Оставив трёх офицеров с собой для доработки планов, Зенин отправил всех отдыхать до семи утра.
Время «Ч», начала централизованного питания всего населения, было в этих планах задано на 12 часов дня 17 апреля 1224 года.
ДЕНЬ ВТОРОЙ, воскресенье, 17 апреля 1224 года
Этот день борьбы за выживание Волжской России начался для Ярославцева около половины седьмого утра. Проснувшись от ударившего в лицо солнечного луча, он бросил взгляд на часы, быстро встал и, натянув спортивные штаны с лампасами, вышел из спальни. На кухне что-то скворчало. Оттуда тянуло вкусным запахом жареного.
– Доброе утро, Танюшка.
– А, проснулся? Сейчас, погоди минут пять, я тебе полью. В коридоре показалась заспанная голова Вовки.
– Вот и помощник проснулся, – Ярославцев ласково потрепал его за плечо, – так что не торопись, мы сейчас умоемся.
– Ну и прекрасно, кружку, вот, возьми, – Татьяна протянула Андрею литровую кружку, – потом мне польёшь.
– С удовольствием, – он поцеловал её в щеку.
– Нет, а чо, я спать хочу, – загундел Вовка, – я только в туалет хотел.
– А чем ты ночью занимался? – удивился отец.
– Мы с Петькой про Батыя читали.
– То-то я смотрю, свечку всю дожгли, – вступила в разговор Татьяна.
Она вчера, уставшая, уснула сразу вслед за Ярославцевым, только добрала воды во все свободные кастрюли. Ещё с десяти часов утра, когда стало ясно, что Ахтуба катастрофически мелеет, а Волжского моря нет совсем, по радио объявили, что будет отключение воды и всех просили ею запастись. Она позвонила домой, и мальчишки, молодцы, заполнили водою ванну, тазики и большой четырёхведёрный бак, что под раковиной.
– Ладно, иди в туалет, я сама отцу полью, тут уже всё готово, – сказала Татьяна, выключая из розетки плитку под сковородой.
– Полуночники, – проворчал Андрей, провожая взглядом Вовку, заходящего в туалет, и сам пошел в ванную.
– Воды долго не будет? – спросила Татьяна, когда Ярославцев, освежённый холодной водой, вытирался махровым полотенцем, а за дверью, послышались шаги удаляющегося в спальню Вовки.
– Дня два, – ответил он, а она, глядя на его ладный, крепко сбитый родной голый торс, вдруг не удержалась, слегка шлепнула по спине, растерла между лопаток след от струйки воды и, прижавшись к нему, произнесла:
– Мужчинка мой.
Ярославцев оглянулся на неё чуть заинтриговано, увидел её слегка прищуренные глаза, вдруг заискрившиеся, откуда-то из бездонной своей глубины, и, улыбнувшись, вкрадчиво спросил:
– Полить, что ли?
– Давай, – томно согласилась Татьяна.
Игра