панораму.
Это картина настоящей пограничной жизни – правдиво передать ее могла бы, пожалуй, только кисть Вернэ Младшего, – жизни полувоенной, полугражданской, наполовину дикой, наполовину цивилизованной; здесь вы увидите и бледнолицых и цветных людей в самых разнообразных костюмах, людей всех профессий и различных положений в обществе.
И самый форт имеет столь же необычный вид. Звездный флаг развевается не над бастионами с зубчатыми стенами, он отбрасывает свою тень не на казематы или потайные ходы: здесь нет ни рвов, ни валов – ничего, что напоминало бы крепость. Это просто частокол из стволов алгаробо, внутри которого находится навес – конюшня для двухсот лошадей. За его пределами – десяток построек незатейливой архитектуры, обыкновенные хижины-хакале с плетеными, обмазанными глиной стенами; самая большая из них – казарма. За ними расположены госпиталь, интендантские склады; с одной стороны гауптвахта, с другой, на более видном месте, – офицерская столовая и квартиры. Все чрезвычайно просто: оштукатуренные стены выбелены известкой, которой изобилуют берега Леоны: все чисто и опрятно, как и полагается крепости, в которой военные носят мундиры большой цивилизованной нации. Таков форт Индж.
На некотором расстоянии видна другая группа построек, не больше той, которая называется фортом. Они тоже находятся под покровительством американского флага; и хотя непосредственно над ними он не развевается, ему они обязаны своим возникновением и существованием. Это зародыш одного из тех поселков, которые обычно появляются вблизи американских военных постов, быстро развиваются и в большинстве случаев становятся маленькими городками, а иногда и большими городами.
В настоящее время население поселка состоит из маркитанта, на складе которого хранятся припасы, не числящиеся в военном пайке; хозяина гостиницы и бара, привлекающего бездельников своими полочками, уставленными гранеными бутылками; кучки профессиональных игроков, очищающих при помощи фараона и монте[17] карманы офицеров местного гарнизона; двух десятков черноглазых сеньорит сомнительной репутации; такого же количества охотников, погонщиков, мустангеров и людей без определенных занятий, которые в любой стране, как правило, слоняются возле военных лагерей.
Дома́ этого небольшого поселка расположены в некотором порядке. По-видимому, все они – собственность одного предпринимателя. Они стоят вокруг «площади», где вместо фонарей и статуй торчат над вытоптанной травой высохший ствол кипариса и несколько кустов.
Леона в этом месте – еще почти ручей; она течет позади форта и поселка. Впереди расстилается равнина, покрытая яркой изумрудной зеленью и очерченная вдали более темной полосой леса, где могучие дубы, ореховые деревья и вязы борются за существование с колючими кактусами и со множеством вьющихся и ползучих растений-паразитов, почти неизвестных ботанику. К югу и востоку на берегу речки разбросаны дома. Это усадьбы плантаторов; некоторые из них выстроены недавно и не претендуют на какой-либо