пехотный офицер серьезным тоном, – что вокруг розы есть шипы – другими словами, в семье есть человек, который может причинить вам неприятности.
– Брат, наверно? Так обычно говорят о братьях.
– У нее есть брат, но не в нем дело. Это чудесный, благородный юноша, единственный из Пойндекстеров, которого не гложет червь гордости.
– Тогда ее аристократический папаша? Не думаю, чтобы он стал отказываться жить под одной крышей с Генкоками.
– Я в этом не уверен… Не забывайте, что Генкоки – янки, а плантатор – благородный южанин! Но я говорю не про старого Пойндекстера.
– Кто же тогда эта загадочная личность?
– Ее двоюродный брат – Кассий Колхаун, очень неприятный субъект.
– Я, кажется, слыхал это имя.
– И я тоже, – сказал стрелок.
– О нем слыхал каждый, кто так или иначе был причастен к мексиканской войне, то есть кто участвовал в походе Скотта. Кассий Колхаун оставил по себе дурную память. Он уроженец штата Миссисипи и во время войны был капитаном в полку миссисипских волонтеров. Только его чаще встречали за карточным столом в игорном доме, чем в казармах. Было у него одно-два дельца, которые составили ему репутацию дуэлянта и задиры. Но эту славу он приобрел еще до мексиканской войны. В Новом Орлеане он слыл опасным человеком.
– Ну и что? – сказал молодой драгун несколько вызывающе. – Кому какое дело, опасный человек мистер Кассий Колхаун или безобидный! Мне это, право, безразлично. Ведь вы же говорите, что он ей всего лишь двоюродный брат.
– Не совсем так… Мне кажется, что он к ней неравнодушен.
– И пользуется взаимностью?
– Этого я не знаю. Но, по-видимому, он любимец ее отца. И мне даже объяснили – правда, под большим секретом – причину этой симпатии. Обычная история – денежная зависимость. Пойндекстер теперь уже не так богат, как раньше, иначе мы никогда не увидели бы его здесь.
– Если его дочь так обаятельна, как вы говорите, то надо думать, что Кассий Колхаун тоже скоро появится здесь.
– «Скоро»! Это все, что вам известно? Он уже здесь. Он приехал вместе со всей семьей и теперь поселился с ними. Некоторые предполагают, что они вместе купили плантацию. Сегодня утром я видел его в баре гостиницы – он пьянствовал, задирал всех и хвастал, как всегда.
– У него смуглый цвет лица, на вид ему лет тридцать, темные волосы и усы, носит синий суконный сюртук полувоенного покроя, у пояса револьвер Кольта – так?
– Вот-вот! И еще кривой нож, если заглянуть за отворот сюртука. Это он самый.
– Субъект довольно неприятного вида, – заметил стрелок, – и если он такой хвастун и задира, то наружность не обманывает.
– К черту наружность! – с раздражением воскликнул драгун. – Офицерам армии дяди Сэма вряд ли подобает пугаться наружности. Да и самого задиры тоже. Если он вздумает задирать меня, то узнает, что я умею спускать курок быстрее, чем он…
В это время рожок протрубил сбор к утреннему смотру – церемонии, которая соблюдалась в маленьком форту так же