вспыхнул интерес. Почуял сенсацию.
– Секретный агент?
– Ну, тот, кто его сопровождал, точно был секретным агентом. Майор ФСБ, имеющий огромный опыт задержаний, множество наград… Мрачный, психологически устойчивый, способный руками заломать любого громилу.
– Телохранитель?
– Скорее охранник. Они прибыли, скованные цепочкой наручников.
Интервьюер был шокирован:
– Господи боже, это-то зачем?
Я вздохнул.
– Рома Кузин (таким был последний псевдоним прибывшего персонажа) отличался исключительным обаянием. Работая мошенником на доверии, он настольно умел нравиться, что даже криминальный авторитет, которого Рома обнес на пятнадцать миллионов евро, готов был простить этот косяк, если парень вернется.
– Не понимаю.
– Просто слушайте. Итак, Рому прощали все. Особенно одинокие дамы бальзаковского возраста, которые плакали в отделениях полиции и всегда просили вернуть им не деньги и драгоценности, а «милого мальчика», который ошибся и нуждается в поддержке.
Мрачный сопровождающий, глядя на своего подопечного, скрипел зубами от ненависти. «Мальчика» ловили множество раз, но дело никогда не доходило до суда, ибо потерпевшие забирали заявления и смотрели на мошенника влюбленными глазами.
В общем, это был настоящий гений общения. И психологи на Земле надеялись, что наши контактеры сумеют почерпнуть что-то полезное из его обольщающего арсенала.
– Невероятно, – пробормотал ментоскопист.
– Разумеется, мы организовали встречу. Этакий мастер-класс по обаянию. Рому вусмерть заинструктировали, чтобы не смел баловать. Майор с двух сторон пристегнул его наручниками к креслу, а сам, символизируя неподкупность и тяжесть правосудия, мрачной глыбой навис сбоку.
Увы, такая подготовка сработала против нас.
Контактеры, люди глубоко порядочные и доброжелательные, едва войдя в помещение, увидели бледного скромного Рому, закованного в стальные оковы. В обществе жестокого сатрапа, едва ли не палача.
В их глазах сразу вспыхнуло весьма определенное понимание ситуации, которое потом вылилось в мгновенно возрожденный термин «кровавая гебня».
Никакие пояснения не работали. Вид «милого мальчика», который явно страдал, но не жаловался и не питал ненависти к своим мучителям, напрочь забивал любые сведения из его криминального досье.
Наши контактеры (не зря отбирали самых достойных), похоже, жизнь готовы были положить на то, чтобы облегчить мучения Ромы, которые тот переносил со сдержанным достоинством. И то, что он не имел синяков, да и вообще выглядел довольно упитанным, роли не играло. Напротив, порождало мысли о мрачных застенках и пытках, не оставляющих следов.
Секретный майор скрипел зубами и, оставаясь наедине, обещал переломать Роме все кости. На беду одно из таких высказываний кто-то подслушал, после чего ситуация стала неуправляемой.
– И как же вы справились?
– Мы