перетрухал я немного. Думал, вы сейчас вообще ничего не сможете сделать, позаклинивают у вас топливные насосы. Тогда вообще труба дело.
Ну, а что делать? Пришлось принять такой умный вид, и с важным видом сказать:
– Мы для того здесь и нужны, чтобы все работало нормально.
Сейчас только вахтенный помощник остался на мостике и третий механик в машине. Вооружили удочки, и давай таскать окуней.
Окуни были очень даже приличные. Все, как на подбор, сантиметров по двадцать пять, но иногда вместо окуня вытаскивали на крючке из воды только одни головы. Когда окунь клюнул, то сразу начинаешь тащить его из глубины. Тащишь его, но вдруг ощущаешь удар по руке – бах. И потом вытаскивается только одна голова. Это хулиганили барракуды, которые дефилировали на глубине в метров десять. Окуни же были донной рыбой. Когда его вытащишь на палубу, то от перепада давлений он сразу становился красным и глаза у него вылезали из орбит.
Серега, второй механик, даже поймал одну из хулиганок. Он оставил удочку с наживкой посередине, до дна он ее не опускал. Так и поймал одну из барракуд.
Успели наловить почти целое ведро окуней. Но тут поступила команда идти в порт. Рыбалка сразу была прекращена. Завели главный двигатель, и пошли в порт.
Когда встали к причалу, то агент сказал, что у нас во время погрузки должна произойти бункеровка. Надо будет заправиться топливом. На бункеровщике нас ожидали наши триста тонн тяжелого топлива.
Этого грека, который был капитаном танкера – бункеровщика, я прекрасно знал. Если мы берем триста тонн, то он всегда выдавал мне двести семьдесят.
– Это у тебя неправильная цистерна, это у тебя неправильная таблица. У нас все верно. Таблицы проверены DNV. Смотри вот сюда, – постоянно убеждал он меня в моей неправоте и совал мне под нос свои таблицы с замерами топлива.
Но мне было досконально известно, что на этом танкере есть какой-то неучтенный танк, куда он перекачивает все это «лишнее» топливо. И получалось всегда четко, что тридцать тонн топлива у меня не хватало. У меня даже сомнение какое-то возникло – может, он и прав, что у меня там что-то с моими таблицами замеров, с танками, и со всем прочим? Но если бы я работал один день на этом судне, я бы сомневался, а так у меня это был уже второй контракт на нем, то сомнений никаких не было, этот танкерный капитан меня обманывал.
И каждый раз мне приходилось биться за эти недоданные тонны. А если не биться, то вообще без штанов останешься.
Стоянка короткая, за это время капитану танкера ничего не докажешь. А если этот капитан увидит, что ты потерял контроль над собой и начал орать или брызгать слюной, то все. Лишишься ты своих тридцати тонн и документы, но на эти 270 тонн, все равно придется подписать все документы.
А если не подпишешь, то надо вызывать независимого сюрвейера и делать дополнительные замеры танков танкера и судна. На эту процедуру может уйти уйма времени. Это значит, что простой судна произошел