достигли Иордана… а вчера ночью на Иерихонской дороге разбойники отняли у нас то малое, что у нас было, и убили моих слуг и святую женщину. Я же спасся лишь потому, что в суматохе твои подоспевшие люди приняли меня за одного из тех, кто на нас напал.
И Роберт Дьявол стал возносить благодарную молитву и молился долго.
Харальд, выслушавший его с сочувствием, говорит:
– Печальная твоя история, и не похож ты на дьявола. Плохо придется твоим грабителям, даю слово.
Тогда старик протягивает к Харальду руки, трясет головою и просит слезно:
– Видит Бог, не хочу им мести. Я их простил, и ты прости, как велел нам Христос.
Харальд говорит:
– Хоть бы ты их и сто раз простил, у меня служба такая – не спускать разбойникам. Лучше скажи, что я еще могу сделать для тебя.
Роберт Дьявол говорит:
– Ничего, кроме того, что сделать не хочешь. А мне нужно спешить, ибо силы оставляют меня, а я хочу вернуться домой и благословить перед смертью сына своего и наследника Вильгельма.
И они дружески прощаются, и Харальд дает Роберту денег на дорогу и двух воинов с Чудином во главе, чтобы проводили старика до Кесарии, куда приходят корабли.
Солнце поднимается выше, и все жарче зной. И Харальд собирается отдохнуть в тени. Но тут к нему в ротонду приходит Фома Эротик, патрикий. И в руке у него книга, в которую нотарий записывал его беседы с Архитектором.
Патрикий жадно выпил весь кувшин вина и говорит:
– Знаю, славный Харальд, что не любишь, когда мешаются в твои дела. Но многое не сходится в этой книге с отпущенными суммами.
– В этом я плохо понимаю, – говорит Харальд. – Скажи, кто виноват и кого наказать, и я исполню.
– И разбойники, – продолжает грек, – все еще грабят на Иерихонской дороге, и прибыль от паломников уходит в их руки мимо казны. Слышал, что они ограбили самого герцога Норманнского. И, думаю, мало он расскажет хорошего о службе безопасности в Святых местах.
Харальд говорит:
– Не будут отныне грабить.
И больше ничего не сказал, и патрикий ничего не спросил, потому что знал цену слова Харальда.
Тут халиф Дахер вошел и, улыбаясь льстиво, говорит им:
– Труды – до полудня, а теперь прохладная баня и жаркие гурии ждут вас!
Грек сразу оживился и, облизнув губы, спрашивает:
– Хороши гурии?
Халиф в ответ только закатил глаза и защелкал языком. Грек говорит:
– Отдохнем, Харальд?
– Мои труды – после полудня и к ночи, – сказал Харальд и вышел. А халиф Дахер хихикает:
– Харальд так верен своей Эллисив, что, я боюсь, у него кое с чем не все в порядке.
Фома Эротик говорит:
– Главное, чтобы у него меч был в порядке. И чтобы не меньше, чем Эллисив, он служил василевсу.
Харальд же, выйдя из дворца, велит Ульву привести пойманного разбойника. И велит развязать его, ведя меж тем разговор с Ульвом, что сегодня