воли».
Наша субъективная деятельность всегда, в конце концов, есть проекция прежней, «вещной», деятельности (не обязательно только нашей) – объективных реалий прежнего существования (материального и духовного) на будущее через переживаемое настоящее, сначала субъективное, а затем и объективное, когда будущее становится прошлым.
Историческое время обычно пульсирующее, со случайными точками отсчёта: в Индии – кальпы (периодическое), в китайских хроника по девизам правлений императоров, в Европе – от рожд. Христова, в революционные эпохи во Франции и России – от даты революций.
Название «Новый Завет» – признание включённости нового движения в «большой сюжет» израильского нарратива (Н. Т. Райт).
Христос приобщил индивидуальное «Я» человека к Абсолюту Бога. Причём это приобщение осуществлялось на индивидуальной основе. Затем «Я» Христа было перенесено отцами церкви на мирян в лице их общины. Апостолы (миряне) приобщились к божественному «Я» лишь после его смерти, после снисхождения на них Св. Духа (напоминает «духа предков», вселяющегося в потомков после смерти предков.). О духовной общности Христа в его человеческом образе с апостолами и с другими верующими до его смерти ничего не известно. Св. Дух снизошел к неофитам лишь после смерти Христа. Т. е. Христос действовал в качестве пророка или Мессии.
Вообще, при жизни Христа вопрос об индивидуальном «спасении» иудеев даже не возникал в смысле снисхождении на них божественной благодати, а, следовательно, о созвучии их души с божественным началом. Достаточно было «любви» к Христу. И лишь по его смерти дух Божий посетил сначала апостолов (Богородицу?), а затем и других уверовавших. (Ещё раз: см. о духах предков вселяющихся в потомках после смерти предков.)
Наука – рациональное постижение своего «Я» (в качестве постигающего окружающий мир) через постигаемый окружающий мир, поскольку признаётся постижимым только через «Я» наблюдателя. В этом смысле, она есть субъект-объектное отношение, но через субъективизацию объективного посредника.
Философия всегда имела в виду человека родового, даже в самых индивидуалистических теориях. В последних всегда подчёркивалась всеобщность допущений любого рода, декларируемых как сугубо индивидуальных и неповторимых, к любому человеку. В противном случае они сводились к медицинским технологиям.
Экзистенциализм, по существу, лишь добавил элитарность индивида, допустив эту элитарность в качестве умозрительной всеобщности, не задаваясь вопросом о реальности этого допущения. Но между возможностью и долженствованием как всегда непреодолимая пропасть. Человечество не может состоять их элитарных экзистенциалов. Почти по Эффелю: «Там Бог! Здесь Бог! Везде Бог! Кто же это выдержит!?» В результате: удобная позиция элитарного индивидуализма при фактическом утопизме с претензией на всеобщность.
Беда православия в том, что оно до сих пор ищет Бога в человеке, а человечество давно идёт по пути поиска человека в Боге.
Основной