впрочем, это же пока не президентские выборы. – Продолжил папа думать вслух.
– Хорошо прошли выборы в Ленинграде, за один голос давали двадцать пять рублей! – Процитировала новости Мама.
– Папа, а президент это самый главный в республике, да? – Прозвучал звонкий голос из детской кровати.
– Что, Катенька? Спи, правильно говоришь, правильно. – В остром политическом диалоге наступила пауза. Она намекала на часто слышимую девочкой фразу: «Дай ребёнку поспать». Тихим шёпотом они продолжили.
– А на работе говорили, что главарь у оппозиции в тюрьме сидит. Катя, спи – завтра в школу! Они ведь что пропагандируют: нужна победа демократического выбора. Так что сын Тани из 15-той квартиры скоро загремит в армию.
– Ну, это скажем, верно. – Согласился Папа.
– А будущего президента. Хм-хм! Ка-атя! Кандидатов пока скрывают вплоть до искоренения устаревшего духа монархизма.
– Мам, ты щас сказала что? Мазохизма?
– Катенька, милая, спи! Полпервого уже, слышишь, нет.
– Дочка, одобряю. Люди должны первым делом научиться уважать себя.
– Прекрати учить её глупостям.
– Папа не дурак, он – интеллигентный.
Мама сказала утром очень строгим голосом: Катя, после школы – немедленно домой. Никаких кружков, никаких внеклассных и факультативов – сразу домой. На улице много алкоголиков и всяких таких. Папе она тоже приказала: «Не подходи к митингующим, пусть сами разбираются. Подошёл – так в драки не ввязывайся. Увидишь на лестнице милиционера Орлова – поздоровайся, сосед всё-таки». Папа обещал слушаться.
Девочка с косичками пришла из школы со словами:
– Мама, я всё равно буду самая главная.
– Императрицей? В бархате и парче на всём готовом, служанки нужны? Найди-ка своего будущего муженька, где он теперь скитается. – Съехидничала в ответ та.
– Я буду женой разведчика, дипломата или консула, или советника по важным вопросам или банкира. Мне объяснили в школе, монархия не подлежит восстановлению.
– Хорошо, доченька, только расти большая.
«Двое»
– Да, – Покашлял ради достоверности. – Небольшая ангина. – Сколько она ни врала и не сочиняла, но отличать ложь от правды не разучилась.
– Пошли, вставай, у Нинки вечеринка! – С того момента кто-то крутанул шар земной с невиданным усилием. Сотворив под ногами огромную карусель. Опубликованная, изданная, вышедшая под град людской зависти любовь распустилась как домашний цветок. Вопреки крушению семьи, дали развод друг другу её родители.
Блеск глаз, широкая улыбка с острыми краями, «прикиды» и «фенечки», белые туфли вот на такой платформе. Нелепый внешний вид вызывал у него восторг. По улицам они стали ходить в обнимку. Смеялись до того, что были рези и колики в животе. В телевизоре показывали фильмы, где пары оставались на чашечку кофе вдвоём. А этого они ещё не пробовали. Она разговаривала с ним особым тоном,