target="_blank" rel="nofollow" href="#n_234" type="note">[234], могло осуществляться по нескольким направлениям: “via tartarica sive moldavica” («татарскому или молдавскому пути»), днепровскому, донскому и волжскому.
Однако, применяемый мною метод нумизматического топографирования позволяет внести определенные коррективы в сложившиеся представления. Прежде всего, «виа тартарика» служила не только горизонтальному обмену Запад – Восток[235], но и вертикальному, то есть обмену между северными и южными землями. Лежавшие к Северу земли Беларуси, Смоленщины и Прибалтики, входившие тогда в состав Великого княжества Литовского, несомненно, имели выход на «татарский путь» через Владимир Волынский и Каменец Подольский. Эта коммуникация находит отражение в особенностях денежного обращения этих областей, отличавшегося включениями акче и аспров Кафы, флоринов и венецианских дукатов, серебряных денариев Венеции и Южной Италии XIII–XV вв. [236] Еще более примечательно вторичное обращение в обозначенных землях кафских аспров, контрамаркированных штемпелем литовского князя, возможно, Витовта (1392–1430)[237].
«Виа тартарика» проходила через Львов, имевший стабильные связи с Кафой[238], Черновцы, Сучаву, Яссы; далее «татарская дорога» шла либо через Килию[239] в устье Дуная, либо через Монкастро [240], называвшийся еще Аккерманом (ныне Белгород на Днестре). И в Килии, и в Монкастро существовали генуэзские колонии во главе с консулами, которые поддерживали регулярное морское сообщение с Кафой. Эти связи подтверждаются как нотариальными актами[241], так и находками крымских и кафских монет в Дунайской дельте и в Белгороде Днестровском[242]; определенно, следствием подобных контактов выступает эмблема генуэзского официала и перстень-печать с гербом Лигурийской республики, найденные в археологических раскопках Белгородской экспедиции[243].
Днепровским путем пользовались торговые люди Новгородской и Псковской республик, Смоленска и Брянска. Одновременно к нему обращались купцы Московского княжества, несмотря на существование более короткого маршрута по Дону. Через Чернигов, округа которого отмечена находками аспров Кафы[244], он выходил на Киев; еврейская община этого центра выделялась прочными связями с иудеями Кафы[245]; свидетельством контактов между Киевом и Кафой выступают также находки кладов с генуэзскими и кафскими монетами [246]. Далее к югу этот путь шел на Черкассы, Таванский перевоз, потом либо – вниз по Днепру до Илличе (Олешье), где были генуэзский замок[247]и фондако, связанный морской коммуникацией с Кафой[248], либо – посуху на Перекоп и далее – через Карасу-Базар (Белогорск) и Солкат до Кафы. Этим маршрутом следовали товарищи Афанасия Никитина, доставившие записки о его путешествии в Москву[249], и «жидовин» Захарий Скарья, поставлявший московскому государю драгоценности, права которого охранялись «златопечатной грамотой» Ивана III (1462–1505)[250]. Этой, по словам Михалона