руке не было – я не могла бы не заметить его!
Это был «электрошок». Меня затрясло. Перехватило дыхание, я начала задыхаться.
Не могла выдавить из себя ни слова – в горле застрял тяжелый ком, как у меня всегда бывало в моменты сильного волнения.
В тот вечер на мне был тот самый белый свитер, который так понравился ему в первый день нашего знакомства. Теперь я чувствовала себя в нем, как в охваченной огнем печи.
В моем сознании все снова рушилось. Снова землетрясение. Более того – конец света – все летело в пропасть. Видела все, как в тумане.
Максим заговорил снова – так же мягко и непринужденно, как и раньше. Как будто ничего особенного не произошло.
– Что ты собираешься делать? Есть два варианта. Первый: если ты хочешь избавиться от ребенка, то я помогу тебе с клиникой. Второй: если ты хочешь его сохранить, то тогда мы будем искать выход вдвоем.
Я постепенно начала приходить в себя:
– Но… если я оставлю ребенка, будет ли у него отец? Будешь ты ты ему помогать?
– Конечно! – даже обиделся Максим. – Как ты можешь во мне сомневаться?! Был бы кто-то другой, я бы еще подумал, но ты… Естественно, буду помогать, абсолютная поддержка. Единственное, о чем тебя прошу – никому ничего не рассказывать. Если об этом узнает Наталья, то перекроет мне кислород. Я не смогу работать, а значит, и помогать тебе. У нас с ней и так все… не очень. Не знаю, что будет дальше. Возможно, мы долго не протянем, разведемся… Вот тогда мы с тобой… – Максим сделал многозначительную паузу, пристально глядя мне в глаза.
Я вглядывалась в него, пытаясь понять его поступок, его мысли. Думала о его жене, которая наверняка ни о чем не догадывалась. Думала о его маленьком сыне. Думала о ребенке, который уже жил во мне.
– Нет, Максим… раз уж ты женился, то живи со своей женой. Я буду молчать, обещаю тебе. Но и ты обещай, что если родится наш ребенок, то ты его не оставишь.
Максим спокойно и серьезно подтвердил свое обещание.
– Не волнуйся, обещаю. Все как-нибудь устроится. Если тебе что-то срочно понадобится, то звони маме, она мне все передаст.
Перед уходом он с загадочной улыбкой вытащил что-то из папки. Это оказалась небольшая гибкая пластинка с его песнями из кинофильма «Карнавал».
– Чуть не забыл! Вот, она… только что вышла… «Позвони мне» по праву принадлежит тебе!
Попросил у меня ручку и надписал на обратной стороне обложки следующее:
«Нинуле, полноправной участнице создания этой музыки и фильма «Карнавал», сострадавшей всем перипетиям, – короче – Моей Музе в этой (и других) работе.
«Спасибо жизнь», за те дни, часы и мгновения радости с тобой! Плохо ли, хорошо ли тебе будет – «позвони мне, позвони!».. Твой М. Дунаевский
21.01. 1983 г.».
Затем надел пальто, медленно обмотал вокруг шеи шарф, машинально поправил очки. Смерил меня долгим, задумчивым взглядом.
– Не волнуйся, Нинулечка, все будет хорошо…
Так же нежно, как и обычно, поцеловал меня на прощание и вышел из квартиры.
Мое