вполне были бы способны и сами, если бы… если бы обладали его талантом смотреть на мир свежим взглядом, подмечать и обобщать с безошибочной точностью и смешные черты характера, и все нелепости жизни, крупные и мелкие, которые мешают человеку жить по-человечески.
В 1953 году Нэш заметил: «Я убежден, что надо действовать так, как если бы до тебя не было написано ни строчки. То обстоятельство, что все, о чем тебе хотелось бы сказать, уже сказано другими до тебя и лучше тебя, оказывает на литератора парализующее действие, и остается только одно: полностью это игнорировать и считать, что ты живешь в первый день творенья».
В известном смысле творчество Нэша – расширенный автопортрет. В настоящем издании, как и в первом сборнике поэта на русском языке, вышедшем ровно 30 лет назад («Все, кроме нас с тобой», Лениздат, 1988[1]), стихи расположены в хронологическом порядке и в какой-то мере отражают эволюцию личности автора, то, как менялось его отношение к действительности, хотя в целом жизненные и творческие принципы Нэша оставались на редкость постоянными. На смену молодому озорству приходит мудрость, общий тон становится грустнее, и в последних сборниках немало серьезных и горьких вещей. Автора многое объединяет с героем: в молодые годы это поиски места под солнцем, попытки вписаться в существующую систему, мечта разбогатеть, позднее – житейские неурядицы, сознание своей беспомощности в бездушном, механизированном мире, страх перед болезнями, перед наступающей старостью… Но при этом сохраняется главное: незыблемая шкала ценностей и юмор, который помогает выжить.
Нэш во многом предугадал путь, которым в послевоенные годы пошли создатели знаменитых «законов Мерфи», «закона Паркинсона», «принципа Питера». Автор последнего, Лоуренс Питер, писал: «Что в этих законах пленило умы? То, что в каждом из них схвачена часть сложного человеческого опыта, и выражено это короткой, понятной, легко запоминающейся фразой. Почему они получили всеобщее признание? Потому что в каждом из них содержится некая основополагающая истина, верная для всего мира, независимо от различий в политическом строе, религиозных убеждениях или расовой принадлежности. Для этих законов не существует границ, разделяющих нации и культуры». Кажется, что все это сказано о Нэше.
Его рано оценили как незаурядного наблюдателя – с начала 1930-х годов он последовательно создавал панораму современных нравов. Нэш-летописец выступал одновременно и как простодушный обыватель, словно впервые заметивший несуразность и уродство общепринятого, – этакий новоявленный Кандид, потребность в котором литература испытывала всегда, – и как просветитель, пророк, проповедник, который призван наставлять и предостерегать, пускай шутя. В текстах Нэша звучат отголоски событий, происходивших в его стране и в мире. Он никогда не участвовал в политических играх, стоял, как был уверен, вне политики, но его убеждения достаточно четко выражены в стихах, отражавших – и осуждавших