к берегу… Ты слепой? Только на волну. Дай трубку. Алё, машина. Что там у вас? А активней качать не можете? Другие трюмы как? Ладно, контролируйте. Обороты сбавьте до среднего. Повесь, – капитан передал трубку Виктору и спросил рулевого – Сколько крен?
– Двадцать восемь последний, – ответил Алексей.
– Хорошо. Пока так пойдём. Поставь на автомат и пройди по помещениям, посмотри как обстановка.
Алексей, помогая себе руками, «крабиком» начал обходить палубы. В коридорах всё было нормально, но вот в кают-компании на полу лежали осколки от разбитых чашек, которые были сорваны с крючков-подвесов – придётся с утра Наташе-буфетчице поработать. На камбузе кок, старый морской волк, заблаговременно, всё, что могло упасть, сложил в раковины моек, включая разделочные доски и ножи. Вахтенный обошёл все помещения – всё в норме, закрыто, обжато, течи не видно, хотя запах сырости… но куда без него.
Поднявшись опять на мостик, Алексей остановился возле карты, чтобы оценить пройденный путь. Обычно по спокойной воде теплоход, в зависимости от течения проходил около шестидесяти миль за четыре часа вахты; сегодня за последнюю вахту пройдено около десяти и последняя точка штурманом была поставлена правее проложенного курса, то есть координаты почти те же: сорок три северной и девять западной (с хвостиками). Алексей посмотрел на приборы, особенно его порадовал курсограф – за время пока парень стоял на руле начерченная линия была гораздо более ровная, чем сейчас, когда управлял «Феликс» – вот оно мастерство. Парень довольно усмехнулся, гордый собой, и зашёл на ходовой мостик. Капитан стоял всё также, в центре, на груз посматривал; вид у него был уже более спокойный. Ну, правильно: курс изменили, бортовая качка уменьшилась, и хоть течь открылась в трюме, но насосы пока справляются. Виктор приник к тубусу радара и крутил ручки настроек, определяя очередную точку места.
– Как внизу дела? – обернулся к вошедшему матросу капитан.
– Александр Михайлович, всё нормально, только в кают-компании чашки разбились.
Не дождавшись указаний Алексей, коротко взглянул на работу авторулевого, занял место возле стойки машинного телеграфа с левого борта и стал смотреть вперёд, стараясь увидеть препятствие или огни, но видел только огромные волны встречающие «Шенск» ударами. Рядом на переборке располагалась радиостанция. Через некоторое время из динамика раздался слабый голос: «Мэй дэй, мэй дэй…». Парень повернулся капитану… А капитан… или от усталости, или от шума шторма на слышал сигнала.
– Слышу сигнал по рации, – громко доложил матрос, – похоже, помощь просят.
Капитан и штурман подошли поближе. Виктор повернул ручку громкости. Точно. Вызывала яхта. Сигнал был слабым, часть слов терялась, радиостанция, наверное, была маломощная, но общий смысл разобрать было можно: «Спасите, терплю бедствие, потерял ход, волны заливают, нахожусь…»
И вот тут Алексей разобрал знакомые «сорок три северной широты» и «девять западной долготы». Затем далёкий голос по-английски стал говорить о том, что вышли из порта Рибейра на прогулку и не успели вернуться до шторма.