продолжал жонглировать воздухом.
– Да уймитесь Вы, наконец!
– Это я звезды чищу…
– Чего чистите?
– Звезды, – спокойно пояснил старик.
– Разумеется, я выпил лишнего, но звезды не запотеют! – Я не смог удержаться от смеха.
– Дыши подальше от храма, – сердито сказал старик.
– Да не сердитесь Вы. Выпил, потому что решился на…
– Невозможное, – перебил карлик, словно на чем-то смог меня поймать, и опустил руки по швам.
– Что-о-о?
– Невозможное, – повторил старик.
В интонации я угадал то сожаление, когда человек переживает о сказанном вслух.
– Вы пытаетесь меня разгадать?
– Нет, – испугался старик.
– Пожалуй, мне лучше уйти. За эти дни я сильно устал, а Вы… очень странный.
– Ну, – карлик пожал плечами, – как знаете.
– Вы извините меня, если я Вас оскорбил.
– Прощайте, – старик с чувством подал мне руку.
Я сжал его детскую ладонь.
– Мне нужно идти.
Старик мялся на месте.
– Знаешь, – карлик попытался удержать меня, – я знаю, кто ты!
– Я?
– Не бойся, я не читаю мыслей. Ты там, – старик указал на храм.
– Я?
Мое лицо побагровело в темноте.
– Вы!
– Вы уж как-то это оставьте при себе.
– Не волнуйтесь, я молчалив.
– Все-таки это серьезно.
– Еще не все. Она была здесь, – неожиданно выдал старик.
– Что? Вы что, подслушивали?
– Отпусти её…
– Кого?
– Иначе… я боюсь…
– Владислав, Вы… Что сейчас мелете?
– Отпусти, вот отпусти! И увидишь, много увидишь. Ты еще молод.
– С чего ты взял, что я и… она?
– Она приехала из Швеции, верно?
– Верно, – сорвалось у меня с языка.
– Так отпустишь?
– Кого?
– Ее.
– Какой-то сумасшедший дед, – отрезал я твердо и ушел.
Ночью я залез в окно. Лика спала. Я поднес ладонь к ее лицу, она дышала тихо, словно совсем не дышала. В углу стоял дорожный чемодан. Моя тень ложилась на ее постель подобно кошмару. Я хотел проникнуть в ее сновидения. Я нарушил ее покой. Мое сердце сжалось… Я ушел, как уходят тени.
Глава 3
Владислав не смог долго оставаться один. Карлик окинул печальным взглядом окружающую Москву. Небо сгущалось в стаю вороньих туч.
«Надо идти», – решил он.
Это незапланированное знакомство глубоко встревожило старика.
Он собрал свои вещи, застегнул до горла кожаный плащ и отправился к себе в каморку.
Старик жил рядом с храмом, на Берсеневской набережной, в пределе церкви Святителя Николы в Берсеневке.
Теперь ночь показалась старику грустной. Ни одной звезды, ни ветра, все застыло, как красивая подделка под стеклом. Мир превратился в макет, и только художник медленно плыл по мосту.
Он спустился к набережной. Холодная река казалась черной. Мелкими шагами он дошел до родной