прямо в душу. – Ты меня там оставить хочешь? В твоём Лэрианоре… Насовсем?
Он прижал её к себе ещё сильнее.
– Птенец мой глупенький… Ты – жизнь моя! Ты – всё, что есть у меня! Я никогда, слышишь, никогда тебя не оставлю! Я никому никогда тебя не отдам!
Ворон помолчал и добавил со вздохом:
– Но… ты права… На время нам надо будет расстаться. Я хочу тебя оставить с теми, кому доверяю. Поэтому надо найти миледи Дэини. Она сейчас должна гостить в Лэрианоре. Я хотел её попросить присмотреть за тобой, пока меня не будет…
– Я не хочу к миледи Дэини, – насупилась девочка.
– Отчего же? – Эливерт склонил голову, заглядывая дочери в лицо. – Мне казалось, она тебе нравится. Вы подружились вроде… Да и с милордом Кайлом тоже.
– Она хорошая, – кивнула малышка, вытирая нос. – Но я не хочу к ней! Я хочу с тобой. Всегда с тобой!
– Воробышек мой, да пойми же, я не могу тебя с собой взять! – вздохнул вифриец. – Хоть мне сейчас тебя даже на миг из рук выпускать не хочется…
– Так я с тобой поеду, – согласно кивнула девочка, – и всё!
Эливерт посмотрел в заплаканные серые глаза, подбирая нужные слова:
– Если с тобой случится ещё что-нибудь, у меня сердце разорвётся. Понимаешь? Не переживу я этого. А ведь ты этого не хочешь?
Граю замотала головой.
– Не хочу! Я тебя сильно-сильно люблю!
– И я тебя люблю…
Эливерт прижал её снова к сердцу, погладил по волосам.
– П-а-а-а-ап, – раздалось в тишине утра, – а ты поедешь их искать? Тех, кто маму убил, да?
Рука Ворона замерла на миг, потом снова скользнула по её растрёпанным косичкам.
– Да, цыплёнок.
Она обняла его ещё крепче, шепнула, прижавшись мокрой от слёз щекой.
– Ты только обязательно их найди, папка!
Эливерт склонился, целуя её в тёмную макушку.
– И убей! – тихо выдохнула девочка и судорожно всхлипнула.
Возвращение
Дай мне проститься с тем,
Что не вернёшь,
С тем, что нельзя себе оставить.
Воткнув в тускнеющую память,
Последнего мгновенья нож.
– Это ж только гляньте, кого принесло! Блудный Ворон собственной персоной в гнёздышко родное вертался!
Фрейя стояла на тропе, подбоченившись, так что объехать её не представлялось возможным, хоть она и была на редкость худосочной. Она дождалась, пока Эливерт неторопливо спрыгнул с лошади, с интересом разглядывая оставшуюся в седле девочку.
– Да ещё и не один, а с птенцом! – хмыкнула предводительница лэрианорской вольницы. – Здорово, красотка! Хоть погляжу, наконец, кто у меня атамана увёл…
– Здравствуй, Фрейя! Храни тебя Мать Мира!
Разбойница обняла вифрийца за плечи, похлопала по спине так по-приятельски, небрежно и совершенно по-мужски. Женственность и нежность явно