условий проектирования и эксплуатации космических кораблей, общих для любой цивилизации звездоплавателей. По существу, определяющий курс рычаг управления монтировался на универсальном шарнире, а скорость регулировалась консольной поворотной рукояткой с промежуточными упорами.
Челнок подлетел к кораблю фалидов – темному цилиндру с уплощенными торцами и продольными двигательными раструбами из металла инфракрасного оттенка.
Маленький коробчатый челнок замедлился, приближаясь к огромному звездолету, на мгновение задержался и «вставился» в боковое углубление корпуса гигантского корабля; выходные люки челнока сразу открылись.
Рэч последовал за фалидами в коридор, где, опять же к его изумлению, спутники покинули его и разошлись в разных направлениях. Ошеломленный Рэч остался один в коридоре – его никто не встретил, никто ни о чем не спрашивал. По всей видимости, ожидалось, что он мог действовать самостоятельно.
Как это отличалось от дисциплины на земных кораблях! Спасенного астронавта встретили бы с радостными восклицаниями и препроводили бы в управление коммодора. Там ему стали бы задавать частые и пытливые вопросы, выуживая из памяти любые замеченные им мельчайшие подробности вражеских планов и методов.
Итак, Рэч стоял в замешательстве посреди коридора, а фалиды из команды корабля, занятые своими обязанностями, протискивались мимо. Рэч пытался рационализировать возникшую ситуацию. Может быть, в нем уже распознали шпиона, и теперь ему предоставили временную свободу действий, чтобы узнать его намерения? Почему-то Рэч не мог поверить в такое положение вещей. Фалиды, доставившие его с земного корабля, вели себя слишком беспечно, слишком обыденно, без задних мыслей. Если бы фалиды хотели надуть Рэча, его несомненно подвергли бы хотя бы краткому формальному допросу, после чего, притворившись удовлетворенными результатами, приступили бы к внимательному наблюдению за его дальнейшими действиями.
Вполне вероятно, что никакого надувательства здесь не было. Рэч не забывал о том, что о поведении неземной расы никак нельзя было судить, исходя из человеческих представлений.
Ни на одном из фалидов он не замечал никаких удостоверений или знаков отличия. У каждого из них, однако, очевидно были какие-то особые обязанности. «Фалиды ведут себя, как исключительно высокоразвитые муравьи», – подумал Рэч.
Если звездолет фалидов представлял собой нечто вроде муравейника, никто не стал бы его допрашивать. При этом фалиды допускали бы, что он будет руководствоваться собственными инстинктами и приобретенными навыками, немедленно приступив к машинальному выполнению порученных ему функций. Такая гипотеза позволяла объяснить задержку его освобождения от наручников на борту корвета. Индивидуально мыслящие существа, такие, как земляне, руководствовались бы эмоциями – удивлением, любопытством, сочувствием – и в первую очередь освободили бы