ни на минутку. Вот те крест!
– Да говори уже куда! – вскричал Фрол. Пальцы его скрючились, как когти хищной птицы.
– А я рази не сказал? Так ить в школу богатырей побег малец. Сказал – нет времени. Стал быть, сильномогучим богатырем надо делаться. Иначе, мол, край! Нельзя жить!
– Вот тебе и малец, – хохотнул писарь. – Мы тут языками чешем, куда его пристроить. А он вона что, сам себя пристроил!..
Сказ 2 – Стоян по прозвищу "Жди подвоха".
Солнечные лучики только-только начали путь от пустой оружейной стойки до камина, во дворах кремля проголосили первые петухи, в тереме тягателей раздавалось сопение и умильное плямканье.
Тыдыщь! Дверь с грохотом распахнулась. На пороге возникла маленькая фигурка. Золотистые волосы блеснули в лучах восхода. Отрок шагнул прямо в центр гридницы, раскинул руки и завопил во все легкие:
– Па-адьем! Встречай нового тягателя!!!
Звонкий смех серебром рассыпался по гриднице.
Один из лежаков был застелен дорогими простынями, сундук настолько переполнен, что крышка не закрывается до конца, но даже так все вещи сына воеводы не влезли. Часть мешков и свертков пришлось свалить прямо на пол.
С лежака подскочил парень. Глаза по пятаку, волосы во все стороны. Из одежды только портки.
– А? Что? Где?!
Этот ошалелый и перепуганный Ярополк настолько не походил на давешнего надменного и язвительного, что Любимка разом простил ему все.
– Ну что, болезный? Повесил нос-от благороднай? – проговорил он с напускным участием. – Тяжело, небось, на казенных-то харчах?
Ярополк узнал отрока, состроил брезгливую физиономию и принялся натягивать через голову шелковую рубаху. Любимка заметил множество синяков на поджаром теле и ощутил удовлетворение. Моих рук дело.
– Ты всегда перед уборкой так орешь? – сказал сын воеводы, подавив зевок. – Спасибо, разбудил. Держи монетку.
Он кинул медяк, Любимка и глазом не повел. Монетка стукнулась о деревянный пол и укатилась под лежак. То, что вчера вызывало ярость, сегодня скорее смешит. Медальон в кармане разом все изменил.
– Я ждал тебя, – продолжал сын воеводы. – Мои холопы намедни натоптали, а за холопами ведь только холоп убрать может…
Ярополк уставился на Любимку, желая насладиться его обидой и злостью, но ничего подобного и в помине не было. Сын воеводы ощутил беспокойство.
Любимка рассмеялся. Демонстративно прошел по гриднице и с размаху сел на соседний лежак.
– Ого, я гляжу тебе мамка полтерема с собой собрала? Тяжко, небось, после батенькиных-то перин на простое воинское ложе перейти? Тело белое не ломит?
Он выразительно поглядел на багровое пятно, выглядывающее из-за ворота рубахи. Лицо Ярополка дрогнуло, кулаки сжались. Ага, пробрало таки! Любимка улегся на спину и закинул руки за голову.
– Эй, ты чего себе позволяешь?! – Ярополк поспешно натянул сапоги и выпрямился. – Я Стояну скажу. Твоя девка правду гутарила – лют наставник. Даже отец это признал. Всыплет