– слабоумный? – спрашивает. – Но не настолько же, чтобы не понимать, для чего ты тут». И мне вдруг его так жалко стало! Я, конечно, виду не подал, но стал к нему присматриваться. Никак его разгадать не мог, что за маску носит? Круглый год в одних и тех же джинсах ходит, вечерами дома сидит, читает. Правда, когда ему отец к совершеннолетию машину подарил, Дэнька оживился. На права выучился, гонять начал. Я до сих пор боюсь, когда он за рулем. Удержу он не знает… «Я, – говорит, – хочу достичь ощущения полета». Да так, видно, и не достиг. К машине интерес совсем потерял.
– А у него тогда уже случались припадки?
– Какие припадки? – он остановился и уперся ладонями в край стола.
– То есть… Он уже ходил во сне?
Андрей угрожающе наклонился:
– Я не знаю, как это на медицинском языке называется, может, и припадки. Но ты даже не заикайся об этом при нем. Помнишь, что он в горсаду выкинул?
– Ты же сам настаивал, что надо сказать ему правду!
– Правду, – кивнул он. – А правда в том, что ничего страшного с ним не происходит. Он и так живет в вечном страхе. Надо ему объяснить, что он не психопат и не шизофреник. И этого слова – припадки – при нем не произноси.
Соня рассердилась:
– Я без тебя знаю, как разговаривать с такими больными! Каждый тут берется меня учить! Ты что, лучше, чем я, разбираешься в психиатрии?
– Нет. Просто я люблю его больше, чем ты.
Его лицо вновь стало равнодушным, почти сонным. Глаза полузакрылись, а руки медленно сложились на груди предупреждающим знаком: «Посторонним вход воспрещен!»
– Пора ехать, – безо всякого выражения произнес Андрей. – Дэнька рано встает, мне надо успеть выспаться.
– На горшок, я надеюсь, он сходит без тебя…
Они выбрались из флигеля, ступая чуть ли не на цыпочках. Дверцы машины издали только легкий щелчок, а звук мотора незаметно слился с дыханием ночи. Соня в последний раз оглянулась на дом Зиминых – суровый в своем молчании, темноглазый, – и ей показалось, что в одном из окон второго этажа мелькнула светлая тень.
– Где его окно? – отрывисто спросила она, не отрывая взгляда.
– Два крайних справа.
– Он нас видел!
– Не может быть. Он же спит.
– Я говорю тебе, что он нас видел! Он стоял у окна.
– Черт побери! – выругался Андрей и ударил по рулю ребром ладони. – Но, с другой стороны, может, это и к лучшему. Теперь уж точно придется рассказать ему правду.
– Правду, правду! – раздраженно передразнила Соня. – Нашелся правдолюбец. Есть вещи, о которых лучше не знать правды…
Глава 13
– Мама, мама, я так боюсь!
– Что ты, милая, что ты?! Ты просто влюбилась, это же хорошо! Нельзя ведь жить одной работой.
– Мама, я не влюбилась, нет! Я не знаю, как это назвать. Я попала от него в зависимость, понимаешь? Как от наркотика. С любовью это не имеет ничего общего.
– Почему ты так уверена?