а иногда даже – стрекозлины. И все они совершенно нечестные. Абсолютно. Только серебристый клинок станет повиноваться лишь тем, кто может укротить несправедливость и хаос. А для этого вам нужно научиться выражаться культурно. Вежливо и с достоинством. Уверен, будущая Правительница Ламерии справится с такой амбициозной задачей, не так ли?
– Легко, – задрав подбородок, заявила девочка, надувшись. – И ты отдашь мне свой серебряный меч. Не так ли, глазастая вредина?
– О, я клянусь Мерцающей Башней и всей коллекцией клинков Меедорна, которую он собирает вот уже более пятисот лет, – усмехнулся тввинклер и щёлкнул пальцами.
Стрекоза заверещала и, выпучив глаза пуще прежнего, сделала виртуозный круг над лакеями, кончиками крыльев обрезав их роскошные ливреи. Теперь расфуфыренные слуги напоминали остриженных петухов. Собравшиеся придворные тут же закатились от хохота. Некоторые фрейлины, впрочем, изящно прикрывали рты причудливыми веерами из перьев экзотических птиц.
– Поймать стрекозлюку! Живо, я сказала! – закричала девочка и снова подпрыгнула, показывая никчемушным тёткам и дядькам, как нужно это делать с пакостной жужжалкой.
Разодетые придворные принялись весьма старательно, но крайне смешно сигать в тяжёлых парадных одеждах, показывая недюжинный энтузиазм, достойный легендарных акробатов.
А крылатая проказница стала носиться между ними, состригая вычурные аксессуары и элементы одежды, которые пёстрыми лохмотьями падали на пол, но не ложились, а вместо этого летали вокруг своих хозяев как яркие попугаи.
Лаэрт мрачно усмехнулся и нарисовал в воздухе сияющий знак – тот взорвался дюжиной синих искр, они погнались за самыми неуклюжими и подрихтованными придворными – те за минуту стали превращаться в застывшие фигуры, покрытые инеем.
– Да поймайте же вы её! Остолопы! – крикнула Шиала, разбежалась и высоко подпрыгнула, наконец-то достав шустролётную верещалку – но она озорно застрекотала крыльями и хлопнула девочке лапкой по пальцам. Будущая королева Ламерии взвизгнула и отпустила бесценный трофей.
– Принцесса! – к ней тут же кинулись маркиз и барон, помогая подняться и дуя неимоверно старательно на все ушибленные места.
– Пустите, дуралеи! Чего уставились? Ловите её! Иначе! Казню всех! Тебя! Его! И всех вас! Бестолковые! Бестолковые! Бестолковые свинтусы!!!
– У-у-у-уф! Хрям-хрям! – тучный барон хрюкнул, подпрыгнув после угрозы Шиалы так, что едва не перелетел через тощего как жердь маркиза. Сбил его будто мешок – и тот с воплем влетел в троих разодетых фрейлин в пышных платьях. Расфуфыренные мадамы с громкими воплями ухнули на пол, задрав дворянские ноги в самых курьёзных позах.
– Вот жиротряс! – не выдержала Шиала. Её изумрудные глаза метали молнии, на щеках алел румянец азарта, а роскошная причёска разлохматилась, почему-то напоминая шерсть детёныша пантеры на первой охоте. – Помогите ему,