а тебе обязательно надо уезжать учиться на врача? Ты не можешь остаться здесь и придумать что-нибудь еще?
Он поднял голову и заглянул мне в глаза:
– Кэти, как ты можешь спрашивать? Я мечтал об этом всю свою жизнь, а ты…
Я снова всхлипнула. Я не хотела, чтобы он уезжал! Я стала щекотать его лицо своими локонами, вдруг он вскрикнул и поцеловал меня в губы. Легким таким поцелуем, но, испуганная, я отпрянула, пока он не перерос во что-то большое. Крис начал говорить сумасшедшие, дикие вещи, что-то о том, как я похожа на ангела.
– Кэти, посмотри на меня! Не отворачивайся и не притворяйся, будто не понимаешь, что я делаю, что я говорю! Посмотри, как ты меня мучаешь! Как я могу найти кого-нибудь еще, если ты – частица меня? Моя кровь бежит быстрее, и твоя тоже! Твои глаза вспыхивают ярче, и мои тоже! Не отвергай меня!
Его дрожащие пальцы расстегивали обтянутые шелком крошечные пуговки моей ночной рубашки, обнажая меня до талии. Я закрыла глаза и, как однажды на чердаке, когда он нечаянно поранил мне бок ножницами, лежала бледная, страдающая, ожидая, когда же он поцелуями снимет боль.
– Как прекрасны твои груди, – глубоко вздохнув, сказал он, наклоняясь и прильнув к ним губами. – Я помню, как ты была совсем плоской, а потом грудки начали расти, и ты так стеснялась этого, старалась носить свитеры посвободнее, чтобы я ничего не заметил. Почему ты так стеснялась?
Я парила где-то под облаками, ощущая на груди его нежные поцелуи. Но в то же время где-то глубоко-глубоко, в тайных глубинах сознания, я содрогалась. Почему я позволяю ему это? Мои руки прижали его крепче, и, когда наши губы опять встретились, именно мои пальцы расстегнули пуговицы его пижамы, чтобы его обнаженная грудь легла на мою обнаженную грудь. Мы томились в жарком слиянии неудовлетворенной страсти, и вдруг я закричала:
– Нет! Это грех!
– Ну так согрешим!
– Тогда не покидай меня! Забудь о том, чтобы стать врачом! Останься со мной! Не уезжай, не оставляй меня! Без тебя я боюсь самой себя. Иногда я делаю безумные вещи. Крис, пожалуйста, не оставляй меня одну! Я никогда еще не оставалась одна, пожалуйста, останься!
– Я должен стать врачом, – сказал Крис и застонал. – Вели мне отказаться от чего угодно, я отвечу «да». Но не проси меня отказаться от того, что делает меня мной. Ты ведь не откажешься от танцев, правда?
Я не знаю, наверное, я отвечала на его жадные поцелуи, потому что огонь, сжигавший нас, пылал все сильнее, толкая к краю пропасти.
– Порой я так люблю тебя, что не в силах держать себя в руках, – взмолился он. – Если бы я обладал тобою сейчас, ты испытала бы не боль, а одну лишь радость.
Внезапно он раздвинул свои горячие губы и языком заставил раскрыться мои; меня словно пронзил разряд электрического тока.
– Я люблю тебя, о, как я люблю тебя! Я думаю о тебе все время, ты снишься мне во сне, – бормотал Крис, и его дыхание становилось все чаще и тяжелее, и мое тело победило меня: оно было полно желания и готово его удовлетворить.
Разумом