он. – Оружие спрячь куда-нибудь, если не хочешь лезть на крышу.
Гальса с ненавистью посмотрела на сумку между ними. Потом вытерла вспотевшие ладони и нахмурилась.
– С такой дрянью точно не обойдётся, – сказала она. – А с нами, как обойдутся?
– Дай помаду, – буркнул он, игнорируя вопрос.
Линии, которые он чертил на столе красным тюбиком, казались Гальсе в полутьме номера влажными мазками крови. Она снова зябко передёрнулась, и уже в который раз за этот вечер непонимающе спросила:
– Что это?
– Тридцатый этаж и холл офиса Гензера. Дальше тебе пройти не дадут, – он поставил несколько крестиков и раздавил помаду о столешницу. – Здесь твоё место. Делай что угодно, но ты должна оказаться в этом кресле. Это кабинет, а это лифт. Он будет исправен. Это я тебе гарантирую.
– Ты взорвёшь себя? – она охнула и прижала ладонь к губам.
– Если придётся.
Он поднял на неё взгляд, и столько жёсткой, остервенелой силы было в этих глазах, что она твёрдо уверилась – теперь уж точно ничего не обойдётся.
– Сириец, – сказал Креспин. – Маленький, злобный, с протезом вместо правой руки.
– Латиф?! – Гальса побелела.
– Угу, – он снова потёр переносицу. – Больше некому.
– Кто-то размозжил ему кости прикладом и зажал руку в трещине скалы. Потом бросил одного в пустыне. Этой твари пришлось отгрызть себе руку по локоть, чтобы освободиться и не сдохнуть от гангрены. Многие до сих пор жалеют, что этот доброжелатель не прикончил его сразу. Говорят, что это был ты.
– Пусть говорят, – Креспин отмахнулся, – по крайней мере, управлять машиной ему теперь трудновато.
– Проклятая сырость, – она встала и нервно потёрла плечи. – Откуда здесь взялся Латиф?
– Для тебя это не имеет значения. Потому что дело совсем не в нём.
Он положил ладони на её бёдра. Гальса податливо качнулась ближе к нему. Креспин провёл ладонями по её ягодицам к талии и скривился.
– Совсем плохо. Таз узкий.
– Это так важно сейчас?
Она недоуменно посмотрела на него сверху вниз. Он вздохнул.
– Тебе будет тяжело спрятать оружие в себя.
– Куда? – она оторопела.
– Туда! – рыкнул он. – Подручным Латифа ты точно понравишься. Насиловать тебя они, конечно, сразу не станут. Так, помнут слегка для начала, товар пощупают, призовые оценят. А вот когда страх захлестнёт тебя с головой, тогда и займутся вплотную. Так что, девочка, придётся это сделать, чтобы выжить.
– Боже… – Гальса прижала ладони к пылающим щекам. – Ни за что!
Откуда-то издалека снова донёсся приглушенный звон церковного колокола.
– Символично, – сказал Креспин, прислушиваясь. – Молись, если успеешь.
Он выдернул из замка молнии шнурок и встряхнул сумку. Гальса не выдержала, рванулась в сторону, опрокинув низкий столик, и завопила от ужаса.
9
Гальсу привезли в первой машине, намертво сдавленную