и подошел к молодой женщине, сидевшей на своем махари в бледном сиянии луны, при свете которой ярко блестели золотые позументы одежды мавританки.
– Это ты, красавица? – спросил спаги, подходя к верблюду. – Поставь ножки мне на ладонь: я помогу тебе слезть.
– Не надо, – ответила Афза.
Она издала гортанный звук, и тотчас же послушный верблюд опустился на колени.
Не успел часовой протянуть руку, как Афза, легче газели, соскочила на землю.
– А отец? – спросил спаги.
– Он остановился на равнине, – коротко ответила девушка.
– Отвести твоего махари под навес?
– Нет. Он не уйдет с места, пока не вернется хозяйка. Его не надо привязывать.
– Ваши верблюды послушней наших лошадей.
– Да, правда.
Она быстро поправила платье и спросила с легкой дрожью в голосе:
– Где вахмистр?
– Он приказал всем часовым пропустить тебя и отвести к нему.
– Отлично, веди. Я не знаю дороги в блед: я видела его только издали.
Афза говорила отрывисто, будто ища слова. По временам она вздрагивала, и при этом цехины, украшавшие ее волосы, звенели.
Спаги смотрел несколько секунд на ее глаза, блестевшие при лунном свете, и, направляясь к канцелярии бледа, проговорил про себя:
– Когда сделаюсь вахмистром, может быть, и на мою долю найдется такая же красавица и придет поужинать со мной.
Они молча вошли в большую ограду и направились к белой казарме. У дверей стоял сержант и курил. Это был Рибо.
– Здравствуй, Афза, – приветствовал он девушку.
– Магомет с тобой, – отвечала она, – я принесла тебе поклон от отца.
Рибо отпустил знаком спаги.
– Что граф? – спросила Афза, когда они остались одни.
– Пилит свои цепи. Должно быть, скоро кончит. А твой отец?
– Ждет недалеко от бледа с Ару. Махари готовы.
– Сколько? С графом бежит его товарищ.
– Знаю, у нас пять великолепных бегунов. Лошадям спаги не так-то легко будет догнать их. Мы сберегли себе самых лучших.
– Будь осторожнее, Афза.
– Я готова на все.
– Он не подарит тебе свободу, то есть не даст ему бежать.
– Я покажу ему, кто такая Афза. Вы еще не знаете мавританских женщин. Проведи меня.
– Он ждет тебя с ужином.
– Я так и думала. Ну, сержант, идем…
Рибо поднялся по лестнице и остановился перед дверью, но, прежде чем постучаться, сказал Афзе:
– Обдумай, на что ты решилась; блеск твоих глаз вовсе не успокаивает меня.
– Афза спокойна, – ответила мавританка. – Доложи обо мне. – Сержант два раза постучался в дверь, которая тотчас отворилась в небольшую гостиную, правда, не особенно изящную, – но какого же изящества можно ожидать в бледе, затерявшемся среди бесплодных африканских равнин?
В комнате был накрыт стол, освещенный двумя керосиновыми лампами.
Дверь отворил сам усатый вахмистр.
– Афза! – воскликнул он. – Сияющая Звезда Атласа! А я уж и ждать перестал.
– У