ответила Афза.
– Это потому, что во времена Магомета не умели делать таких превосходных вин, – ответил вахмистр с некоторой досадой. – Готов поставить свои нашивки против трубки табака, что, живи он в наше время, не отказался бы от стаканчика этого прекрасного бургундского. Ах, что за бургундское!
Вино, очевидно, очень понравилось ему, потому что, не переставая есть и разговаривать, он выпил не один стакан, но вся эта жидкость исчезла будто в бездонном колодце.
Когда ужин закончился, вахмистр закурил толстую испанскую сигару, вероятно, провезенную контрабандой через марокканскую границу, откинулся на спинку стула и, заложив нога за ногу, начал:
– Теперь поговорим, Афза.
Афза в эту минуту смотрела на золотую медаль, блестевшую на груди вахмистра.
– Что это такое? – спросила она.
– Это? – спросил вахмистр, выпуская облако ароматного дыма. – Этому кусочку золота я обязан своими нашивками. Не даром он дался мне. Даже не знаю, как я остался жив и состою в настоящую минуту начальником бледа.
Афза ограничилась неопределенным восклицанием.
– Хочешь послушать, как это случилось? Ведь ты не спешишь вернуться в дуар?
– Нисколько, – ответила Афза, имевшая все причины стараться, чтобы вахмистр задержал ее подольше, пока граф и его товарищ не перепилят свои оковы.
Вахмистр выпил еще стакан бургундского и начал:
– Я был в это время в Сенегале, стране, тоже завоеванной Францией, только вовсе не похожей на этот проклятый Алжир, где не найдешь и кусочка тени, чтоб вздремнуть спокойно.
Амафу, один из королей Верхнего Сенегала, в это время подавал повод к неудовольствию, и губернатор колонии отдал приказ одной колонии двинуться для усмирения этого негра, позволявшего себе обращаться с нами, сыновьями славной Франции, как со своими оборванцами-подданными.
Нами командовал генерал, не побоявшийся бы самого дьявола, – настоящий солдат в моем вкусе.
Мы уже разбили несколько племен, как в один прекрасный день подошли к широкой реке с перекинутым через нее деревянным мостом, сколоченным кое-как, однако довольно крепким, чтобы наша колонна могла перейти по нему.
Воины Амафу заняли другой его конец и открыли адский огонь, стараясь задержать нас, но… Тебе скучно слушать меня, Афза?
– Нет, господин, – ответила она. – Ты знаешь, мы любим рассказы, особенно из военной жизни. Ведь мы потомки завоевателей Испании. Продолжай, господин, я слушаю тебя…
Афза лгала. Ее вовсе не интересовал рассказ о необыкновенных приключениях храброго вахмистра, и она только делала вид, что слушает его. Ее мысли в это время были слишком поглощены другим. Она как бы следила за движением маленьких пилок, распиливавших в эту минуту цепи ее мужа и его товарища.
Лицо ее выражало крайнее напряжение. Она каждое мгновение ожидала, что вот-вот услышит крики часовых, окружавших блед, и выстрелы их вдогонку беглецам.
Вахмистр осушил четырнадцатый или пятнадцатый стакан вина и продолжал:
– Итак,