осветила погоны согнувшегося над письменным столом человека.
– Товарищ полковник, разрешите обратиться…
Офицер поднял голову и, резко встав, сделал несколько шагов навстречу:
– Ну, здорово, Гришка! Мне сказали, что ты на объекте, а я уже больше часа дожидаюсь тебя…
Они обнялись. Это был… Санька, с которым он не виделся после окончания училища.
– Приглашаешь к себе, майор, или как? – спросил давний приятель, – разговор-то предстоит долгий…
– Конечно, только домой позвоню, чтобы жена «поляну накрыла».
Дома у Гриши, за бутылкой водки, выяснилось, что престарелая тётя жены выслала ей вызов из Израиля. По старому адресу, не зная, что она там не живёт. Переписка между ними прекратилась много лет назад, а племянница давно вышла замуж за военного…
– Вот и разобрались по-хорошему, – вкушал Саня домашние разносолы, – твоё счастье Гришка, что на меня попал… Во-первых, сам понимаешь, какое тут дело можно было открыть: скрыл родственницу за границей, а сам секретные объекты строит… Смотрел я сейчас твоё личное дело. Служба идёт нормально, придраться не к чему, всё путём… А я уже давненько в этой «конторе» служу, вот и такой бодягой приходится заниматься. Честно говоря я сразу согласился, когда предложили к ним перейти. Вот ты сидишь в своём Простоквашино, а мне квартиру в областном центре дали. Правда, батя, тогда ещё живым был, не советовал: не меняй, говорил, совесть на погоны. Ну, ты же его взгляды помнишь… Но теперь время не то: лучше я буду уму-разуму других учить, чем меня… Настоялся на площадках, напахался, как же… Наелся всего по горло… Ничего, сейчас сам многих к ногтю прижал…
Но есть, Гриша, ещё и, во-вторых. Письмо о твоих деяниях, так сказать, «местного разлива». Не догадываешься? Об этом расскажи-ка мне более подробно, о Цизмере…
– О Яше Цизмере?!
– Именно о нём. Цитирую по памяти: «…перевёл рядового, еврея Якова Цизмера на отдельный участок. Назначил на ответственную должность с дополнительным пайком…». Что-то неправильно, или не так?
– Всё так. Избили у меня солдата до крови, попал в госпиталь. Пришлось мне разбираться. Подсказал мне его комвзвода, что видел, как стирал он чужие гимнастёрки, делал за кого-то дополнительную работу. Было это не раз, не два. Стали известны и другие факты издевательства над ним. Вызвал я его к себе, спрашиваю:
– На кого стараешься, парень?
Ничего не ответил, но лицо побелело, а в глазах заметался такой страх, как перед расстрелом… Тебе дальше рассказывать?
– Мы знаем об этом. Дедовщина стала повсеместным явлением, куда ни глянь…
– Перевёл я его на другой объект. Там работа труднее, поэтому и получает, что положено по нормативам. А служит хорошо, призвался после строительного техникума. Мне такие перестановки приходится делать. Но ты сам видишь, каких только национальностей в батальоне нет, а внимание обратили на еврея…
Когда Гриша вышел проводить Саню к вызванной машине, тот, обняв его обеими руками, абсолютно трезво и отчётливо