семейный альбом.
– У меня, Варя, был прекрасный муж Евгений и сын Антошка. Мы жили очень дружно. Я любила своих мужчин, как только могла любить. Не буду ворошить прошлое… Больно… Просто Женя погиб, спасая какую-то девчонку от озверевших подростков. Антону было двенадцать лет. Мы пережили это горе вместе, поддерживая друг друга, а через три года, когда моему мальчику исполнилось пятнадцать, как тебе сейчас, он заболел. – Вера дрожащей рукой взяла чашку и сделала глоток. – Он заболел неизлечимой болезнью. Если проще – рак костей. Два года больниц, сильнейших болей и – конец.
В комнате возникла тишина, отблески от лампы искорками разлетались по мебели, создавая особую обстановку.
– Ночью я часто возвращаюсь в прошлое, в то ужасное время. Он стонет, ему больно двигаться, болит все: каждый позвонок, каждая клеточка. Его голос звучит у меня в голове постоянно: «Мама, мамочка, ну, сделай что-нибудь, мне больно», – потом помолчит и опять просьбы о помощи. Я кричу, зову доктора. Сестра делает укол в исхудавшую безжизненную руку, и Антон затихает. Ему становится легче"
Вера Петровна замолкает. Молчит и Варя, понимая, как трудно говорить о смерти. Последние минуты жизни сына Вера Петровна помнит до мелочей, до той секунды, когда всё померкло, потускнело и потеряло смысл. Она закрыла лицо руками и опять услышала его предсмертные слова: «Не плачь, мамочка. Я там с папой встречусь. Я знаю, мы будем вместе, а потом и ты к нам придешь. Я часто с папой во сне разговариваю.
– Антошка, не говори так. Ты еще поживешь.
– Мам, помнишь, вы мне медведя смешного подарили?
– Да, сынок, помню.
– А где он?
– Дома в шкафу. Я его убрала, чтобы не запылился.
– Принеси его сюда, ладно?
– Конечно, сынок, принесу.
Вдруг лицо сына как-то напряглось.
– Мама, мамочка, я тебя люблю. Ты только ничего не бойся, мне кажется, я…
– Антошке моему плохо, сыночку моему родному, помогите, – её крик перешёл в шепот. – Помогите, прошу Вас.»
У Веры машинально сжалась кисть. Память чётко выдала картинки из прошлого. Её руки и кулачки сына сплелись прочно в прощальном пожатии, спазм, как замок, защёлкнул последние прикосновения живого и мёртвого.
Наконец, она очнулась от своих воспоминаний. Ветер разогнал на небе тучи, и лунный свет проник в комнату. Вера Петровна вытерла слезы и протянула салфетки плачущей Варьке.
– Вот и снятся мне последние дни его жизни, – она открыла альбом в первый раз за пять лет. – Это мой Антошка.
На них смотрел веселый белобрысый мальчишка, держа в руках смешного пушистого медведя.
Глава 4
За большим столом сидел Петр Васильевич, потирая руки и рассматривая королевское блюдо с дымящейся едой. Сразу начинать есть это произведение поварского искусства было невозможно. Сначала он наслаждался взглядом, изучая все, что его жена положила на самую большую тарелку в доме, и только после внимательного просмотра взялся за инструменты. «Столько лет живем, а Тося не разучилась меня удивлять», – подумал Петр Васильевич.
Запахи,