поначалу относятся с настороженностью. Впрочем, было сразу видно, что Олег приехал со своими взглядами на футбол, со своим пониманием, с амбициями. Но без этих качеств редко становятся большими игроками. И уж тем более – большими тренерами.
Когда Олег приехал во второй раз, коллектив принял его проще и быстрей. Не просто же так его вскоре выбрали капитаном команды. Чувствовалась в нем своя жилка. Железный человек. Недаром в Сибири столько жил. Ребята ценили его за справедливость. Если что-то плохо, он прямо скажет – это плохо. И наоборот – если что-то получается здорово, всегда похвалит. Настоящий лидер и капитан!
Глава 5
Старостин
Эту главу я хочу целиком посвятить Николаю Петровичу Старостину – человеку, который оказал на меня огромное влияние и сильно помог мне в жизни и карьере. Без него я бы не стал тренером «Спартака».
Теплые слова про него говорили и говорят многие. Он был примером и образцом отношений с людьми. Старостина любили. Он моментально располагал к себе собеседников своим обволакивающим голосом.
Старостин – образец мудрого руководителя. Интеллектуал, начитан, обладал просто-таки феноменальной памятью. Помнил мельчайшие факты из матчей 1930-х годов и пофамильно называл людей, которые в них играли. А у наших футболистов знал даже имена жен!
А сколько стихов помнил наизусть – море! Иногда в автобусе подходил к микрофону и начинал декламировать целые куски. Некоторых ребят это не трогало – кто-то удивленно хмыкал, а кто-то спал. А мне нравилось!
Мало кто знает его любимого поэта. Им был поляк Адам Мицкевич. Его он мог читать часами. Мне тоже нравились стихи. И Николай Петрович мог продолжить практически любое стихотворение, если я начинал. Но чаще он внимательно слушал. Он умел это делать. Это качество и мне потом по жизни пригодилось: уметь не только говорить, но и слушать.
Из воспоминаний Александра Мирзояна:
– Помню, как я оказался в «Спартаке» и познакомился со Старостиным. В конце 1978 года я на короткий срок попал в «Торпедо». Но именно в тот момент там сменился главный тренер – назначили Владимира Максимовича Салькова. А он не сильно на меня рассчитывал.
И тут у меня появляется вариант со «Спартаком». Но была загвоздка. Чтобы перейти, требовалось специальное открепление от руководства «Торпедо» – что меня отпускают. Максимыч сказал: «Отпущу, но только не в московскую команду».
Что делать? Я пошел на хитрость. Пришел к Салькову с заявлением, в котором было написано: «Прошу отпустить меня в другую команду». Тот уточнил: «А почему не пишешь, куда конкретно уходишь?» Я ответил: «Так я ж не знаю, где в итоге окажусь. Может, в Баку поеду, может, в «Ростов». А может, в «Арарат» вернусь». Тогда Сальков подписал – отпускаю.
С этим заявлением я отправился в «Спартак» к Старостину и Бескову. Николай Петрович прочитал заявление и спросил с укоризной: «А почему ты пишешь – в «другую команду»? Ты что – не знаешь, в КАКУЮ команду ты переходишь»? На слове «какую» он специально сделал ударение. Я отвечаю: «Знаю. Но если бы я ее указал