значит – летние?
– Это определение Демокрита – был такой мыслитель в Древней Греции. Может быть, помните? Он говорил: «В мире нет ничего, кроме атомов и пустоты».
– А что? Разумно. А летние сны?
– Демокрит считал, что от всех людей и предметов отлетают легчайшие оболочки. Он называл их эйделами. И во сне мы их улавливаем. Отсюда, кстати, «идол», – Никсов воодушевился, а воодушевившись – успокоился, чувство неловкости прошло. – Идол – это оболочка, образ, а не сама вещь. Так вот, осенью и зимой слишком много ветров. Они перемешивают эйделы, и люди во сне видят черт-те что.
Марья Ивановна рассмеялась:
– Но сейчас лето. Правда, у нас в Стане иногда очень ветрено. – Она облизнула выпачканные соком пальцы. – Вы, наверное, думаете про меня – бесчувственная. Племянник в больнице лежит, а бесчувственная особа пошла вишню собирать. Но ведь пропадет – жалко!
– Вы не бесчувственная, вы хозяйственная, – с улыбкой сказал Никсов.
– Отвратительное занятие – выковыривать из вишен косточки. Я пробовала машинкой. Ничего не получилось. У моей машинки центровка испортилась. У Левушки любимое варенье – вишневое. А с косточками варить я не умею. Там какие-то тонкости с синильной кислотой. Да и невкусное оно – с косточками. Вы хотели со мной поговорить? Пошли на кухню. Я руки помою, а вас кофе напою. Да вы наверное и проголодаться успели. И вообще, вы завтракали? Я утром в саду, так что каждый завтракал самостоятельно.
Прошли на кухню. Как ни странно, здесь было не жарко. Марья Ивановна умудрилась устроить в помещении сквозняк. В открытой форточке весело шуршали бумажные ленты. Никсов вспомнил свою бабушку. Она устраивала из нарезанных на полоски газет такие же занавески от мух. Странно было видеть столь старомодное приспособление на этой комфортабельной кухне. И как бы услышав его мысли, Мария Ивановна пояснила:
– Горе наше: в июне – комары, в июле – мухи. И ведь нет на них никакой погибели. Если скот держат, значит, навоз. Да еще на краю деревни старая свиноферма. Она так и набита дерьмом! Пока ее деревня на дрова не растащит, а дерьмо землицей не присыпит, так и будем мучиться. Так о чем вы со мной хотите поговорить?
– Я хотел восстановить полную картину вечера: кто и где на террасе сидел, о чем говорил, когда куда уходил. Ну и так далее…
– Понятное дело, – тут же отозвалась пенсионерка, разлила кофе по чашкам, уютно уселась напротив и сказала: – Это не он.
– Кто – не он?
– Я знаю, Левушка вам все рассказал. Вы думаете, что если Артур ко мне ночью в спальню заходил, то значит, и в Левушку он стрелял?
– Ничего подобного я не утверждаю. Это вы говорите, что ночью в грозу в вашей спальне был именно Артур.
– Ничего я не говорю. И вообще – Артур не убийца. И тот, ночной злоумышленник – тоже не Артур. Да он на него и не похож вовсе.
– Опишите вашего ночного гостя.
– Я только одежду видела. Самого его я не помню.
– Хорошо. Но рост, например, подходит? Хотя бы примерно.
– Здесь