сел на пол и обнял ее здоровой рукой.
– Так нечестно! Саймону досталась лучшая комната! Ему все можно каждый раз, когда он приезжает из школы, а мне нет! Он получает поблажки перед тем, как начнется учеба в школе, а я нет! Нельзя переселять кошек, они все равно вернутся в прежнюю комнату, а эту новую няню я ненавижу, от нее пахнет грушевыми карамельками, и она не любит девчонок, только и говорит, что о моем маленьком брате. Ей-то откуда знать? Имей в виду, я перееду жить к Луизе, уже переехала бы, только вряд ли Помпей согласится сидеть в тачке! – Она прерывисто вздохнула, но он видел, что ей уже немного легче, потому что она вглядывалась в него, пытаясь прочесть на его лице признаки потрясения.
– Я не выдержу, если ты бросишь меня и уйдешь жить к Луизе, – сказал он.
– Ты по правде испугаешься?
– Конечно.
– Хоть что-то, – она пыталась говорить ворчливым тоном, но он видел, как она довольна.
Он поднялся.
– Пойдем, посмотрим твою новую комнату и подумаем, что с ней можно сделать.
– Ладно, папа, – она потянулась к его руке, но не к той, которой он ее обнимал, легонько погладила черный шелковый чехол на культе и сказала: – Это не так плохо, как воевать в окопах: надеюсь, со временем комната мне даже понравится.
Ее лицо стало строгим от стараний скрыть тревогу за отца.
Как только родители уехали, Полли бросилась к телефону в глубине гостиной, возле рояля. Подняв трубку, она прижала ее к уху. Через мгновение послышался голос телефонистки:
– Номер, будьте любезны.
– Парк один-семь-восемь-девять. – Послышался щелчок, потом в трубке зазвенело, и Полли принялась молиться, чтобы к телефону подошла не тетя Вилли.
– Алло!
– Алло! Лу, это я, Полли! Ты одна?
– Да. Они уехали в театр. А твои?
– На концерт. Я вот зачем звоню: у меня новая комната. Папа говорит, можно выкрасить ее в любой цвет, какой я захочу. Может, черный, как ты думаешь? Папа собирается заказать для моих вещей полки вдоль стены: повсюду, вокруг всей комнаты, чтобы хватило места! Черный – хороший фон для фарфора, верно?
На другом конце провода затянулась пауза. Потом Луиза сказала:
– Люди не красят стены в черный цвет, Полли. Я думала, ты сама понимаешь.
– А почему бы и нет? Ведь носят же люди черную одежду. И черные тюльпаны есть.
– Черный тюльпан был на самом деле темно-темно-красным. Я знаю, я читала в книге. Ее написал Дюма. Она вообще-то французская.
– Ты же не умеешь читать по-французски.
– А она такая знаменитая, что и по-английски есть. И по-французски читать я умею, – добавила она, – только не всегда понимаю правильно. Но читать умею, конечно.
Луиза, кажется, разозлилась. Поэтому Полли спросила про сомика.
– С ним все в порядке, только другая рыбка ему не нравится. – И пока Полли придумывала еще какой-нибудь примирительный вопрос, Луиза продолжала: – У меня тут скука неимоверная. Я вся намазалась румянами и читаю книжку под названием «Узорный покров». В ней есть про секс. Но она хуже, чем «Доводы рассудка».
– А