.

дворца или храма. Меж ними, постепенно сгущаясь, собиралась золотистая дымка: то ли туман, подсвеченный закатными лучами, то ли еще что. Уставший мальчик бросил палку с котомкой и башмаками, разделся, и по пологому бережку побежал купаться.

      От его тела зеркальную поверхность рассекли круги и, стоило им достичь середины, как из озера что–то фонтаном выстрелило вверх! Вода забурлила, словно там, в сразу потемневшей, замутившейся коричневым илом глуби, металось раненое чудовище, и устремилась к мальчику.

      Героем Прокл не мнил себя никогда. Это дома, в теплой постели, наслушавшись бродячих певцов, вольно было представлять себя сражавшимся хоть с вепрем, хоть с драконом, хоть с любым из порождений Ханга.

      Мальчик заорал от непередаваемого ужаса, выскочил на берег и, забыв и одежду и дорогу, рванул в заросли. Почти сразу он споткнулся и упал, поранив ногу, съежился, закрыл голову руками и лежал так некоторое время. В лесу было тихо. Где-то в ветвях, совсем рядом тренькал зяблик. Чуть погодя к птичьему гомону примешался тоненький комариный писк.

      Ну, пищать чудовище не могло. Поэтому Прокл открыл глаза и даже поднял голову. Вокруг него летало странное зеленоватое с серебринкой довольно крупное насекомое.

      – Дорога справа от тебя, – пропищало насекомое почти человеческим голосом. – Возвращайся, не то заблудишься.

      Говорящее насекомое, конечно, было волшебным, и Прокла разобрало любопытство.

      – Э, а ты кто? – спросил он, садясь на колени и осматривая ободранную голень. Ссадина оказалась пустячной.

      – Великий дух, – пропищал комар. – Скоро стемнеет, так что не тяни, иди на дорогу.

      Мальчик так и покатился со смеху.

      – Ты? – кричал он. – Ты, пискля, великий дух?! Вот умора! Да я тебя одной ладонью!

      Насекомое вспыхнуло… и через мгновение над Проклом навис человек ростом с дерево, одетый в радугу, зеленоглазый и серебряноволосый. Как есть, великий дух.

      – Смертный, если у тебя хватило ума потревожить Зеркало Дайвоны, делай, что говорят! – Прокл молча кивнул. Он сделался белее мела, и от страха его разбирала икота. – Вот твои вещи, – в траву перед мальчиком упали его рубашка, штаны, башмаки и котомка. – Одевайся и иди!

      Прокл торопливо собрался и бросился в заросли.

      – Не туда! – крутанула его невидимая сила. – Вот теперь иди!

      Пройдя с полсотни шагов, мальчик увидел свою прежнюю дорожку. Великий дух уменьшился, и над Проклом снова заныл волшебный комар.

      – Эй, – несмело окликнул его мальчик. – А ты чего не возвращаешься?

      – Отныне я к тебе приставлен! – обрадовал комар.

      Прокл остановился, как вкопанный.

      – Не, слушай, так не пойдет, – сжав для крепости кулаки, объявил он. – Я иду один.

      Наставники ему не нужны были даром. Только-только Прокл сбежал из Омтейна, свободы хлебнул, и тут…. Комар начал медленно увеличиваться в размерах.

      – Смертный…, –