сказал:
– Я тебе уже говорил, забудь об этом. Если я и женюсь еще раз, то только не на тебе, ведь ты разведена. – Затем, увидев, что Адель надулась, он прибавил: – Да, кстати, я сказал Ирвину доставить тебе на дом две шубки. Выбирай, какую хочешь.
Лицо Адель мгновенно повеселело.
– А они обе норковые?
– А какие еще! Неужели же из ондатры?
– Ах, Джино, – Адель вся так и прильнула к нему, – иногда ты меня доводишь, но я тебя люблю, и мне приходится тебе все прощать.
Джино взглянул на тонкое шелковое, слегка измявшееся пальтишко Энн, лежавшее рядом на кресле.
– Эй, Аллен! Ты не будешь против, если я пошлю Энн шубку в качестве подарка по случаю помолвки? – И, не дожидаясь ответа, он повернулся к Энн. – Какой цвет тебе больше нравится?
– Цвет? – удивилась Энн, всегда считавшая, что норка бывает только коричневой.
– Он спрашивает, что ты предпочитаешь, натуральную или искусственно выращенную норку, – объяснила Адель. – По-моему, натуральная очень подойдет к твоим волосам.
– Боюсь, что я не могу принять такой подарок, – тихо ответила Энн.
– Почему это? – В голосе Джино звучало раздражение.
– Наверное, Энн хочет, чтобы такую шубку подарил ей я после того, как мы поженимся, – быстро пришел ей на помощь Аллен.
– Ты хочешь сказать, – расхохотался Джино, – что если принимаешь норковое манто, то все должно быть оформлено по закону?
– Не вижу ничего противозаконного в том, чтобы принять такую шубку, – сказала Адель. – Мне кажется, что противозаконно отказываться от нее.
Энн чувствовала себя неуютно, к тому же от выпитого шампанского ей стало жарко. Зал был набит до отказа. Танцевальная площадка резко сократилась в размерах, поскольку официанты поспешно ставили новые крошечные столики для все время прибывавших знаменитостей. Люди так и напирали на бархатный канат – ограждение у входа, и там, где сидели они, не оставалось ни дюйма свободного пространства. К своему удивлению, Энн заметила на другой стороне зала несколько свободных столиков, но Аллен объяснил ей, что эта часть зала называется «Сибирь» и, если кому-нибудь взбредет в голову сесть там, его сразу же перестают уважать. Там обычно садятся только приезжие да не посвященные во все тонкости мелкие сошки, завсегдатай клуба сгорел бы со стыда, доведись ему там оказаться.
Зал напоминал бурлящий людской водоворот. Повсюду кого-то c кем-то знакомили. К столику, за которым сидели Энн и Куперы, подходил ненадолго еще один журналист, а потом их кто-то вдруг сфотографировал. Джино заказал еще шампанского. Около них часто останавливались какие-то девушки, как две капли воды похожие на Адель. Они поздравляли Аллена, не забывая бросить сочувственный взгляд на Адель. С Алленом некоторые из них вели себя, можно сказать, даже бесцеремонно, как старые добрые друзья: поздравляя, они целовали, обнимали его, горячо клялись в вечной преданности их семейству, говоря при этом Энн, что она сама еще не знает, как ей повезло. Девицы разглядывали ее c завистью и нескрываемым любопытством.
Энн