погоду и не добраться до вершины. Ждать теперь нужно, пока закончится дождь, да еще подсохнет. И дела не все сделаны.
А ночью такая гроза разыгралась, каких я мало видел. Темнотища! Дождь мощным потоком льется. Сверкает всё – молния в струйках дождя отражается! Гремит так, что иногда стёкла звенят! И всполохи – словно фейерверки кто взрывает непрерывно. Так, с небольшими перерывами три дня лилось.
В те дни я, конечно, дома сидел. Писать пробовал – да не шло. И книжечку все читаю одну. Что день, то и глава – одним числом обозначены. И не выбирал ведь! Так случилось.
А она неотступно меня все туда звала. На Скалу. Это я так ее прочитывал.
21-я и 22-я главы там про Учителя одного земли русской. Его при жизни еще русским богом назвали. Причем фашисты. Думаю, большего и говорить не стоит. Истинно заслужил он имя это. Глянешь на фотографию – а там такая мощь духа и суровость, что одним взглядом любого беса усмирит и изгонит. Не знаю, правда, есть ли они. А вот бог русский точно есть. Ни капли сомнения нет. Слышал я еще, что и в этих местах он бывал. Точно знать не знаю. Да и не в этом суть, а в том, что я верно сердце свое ему открыл, и через себя словно чувствовать стал его Присутствие.
А за трапезами происходить стало так, что я как будто его голосом сам себе некоторые фразы и предложения говорить начал. Иногда же это в виде образов или ощущений передавалось. Одна фраза так словно молния – в точку попала.
Видно, в суете я был, пищу пережевывал… и вдруг: «С пищей-то, смотри, душу свою не съешь». Я и опешил. «Как это?», – спрашиваю. И в тоже время сознание будто проснулось. Смотрю – и правда: внимание моё всё во вкусе и в поглощении пищи сосредоточилось. А голос-то мне его: «Душу ты, конечно, никак не повредишь. Невозможно это. Но, пустив свое внимание на страсть, сам как бы выпадаешь из своей души, а впадаешь в неё – в страсть, в дисгармонию. А, значит, и вокруг себя ее порождать будешь, дисгармонию-то».
Это я сейчас больше своими словами передал. Тогда же в основном я это через образы и ощущения увидел. И слова были, но все это вместе и не передашь. Основное я осознал: когда ешь, или другое что-то делаешь – не надо вниманием-то всем своим туда (во внешнее, что ли) влезать. Это ты словно из кожи вон вылез, и весь себя туда поместил – в еду ли, в вещь ли какую, или ситуацию. Оно и само душу имеет, а ты без спросу к нему лезешь. Нехорошо это. И себя вроде теряешь (это значит облик человеческий), и ему неловко. Освобождать лучше это внешнее (дело, или человека – тоже может быть) от своего внедрения в него. Оно благодарно только будет.
Другая крайность, когда весь в себе сосредоточился. В комочек как бы сжался. То в мыслях, то в ощущениях тела весь своих. Например, голоден когда, ешь так, что и пищи не замечаешь, только бы голод утолить. Это значит, весь человек в голод-то и ушел. Человека нет, а голод – вот он, – сидит, пищу проглатывает. И человеческим телом пользуется. Страх еще яркий тому пример. Когда испугался чего –