просила передать Вам записку в случае отказа.
«Ваше высочество! Я понимаю, что моё пребывание в Адуане не является желательным и чревато массой неудобств для самочувствия Вашей сверхчувствительной особы. Питаемая скромной надеждой, я молюсь, чтобы остатки добропорядочности не позволили Вам отказать в приёме женщине, претерпевшей тысячу неудобств во время путешествия в трясущейся карете, а также вынужденной терпеливо сносить приставания вашего щенка-бульдога при столь длительном ожидании».
Какой-то проблеск света мелькнул в сумрачных глазах помещика.
– Эх, дрянная моя, снобская натура. Любовь ко всему утончённому и извращённому – слабость, которая меня погубит. Проводи её в мой кабинет через часик-другой.
Джозеф прошествовал в свой тёмно-зелёный кабинет и гордо уселся за массивный дубовый стол, напряжённо опираясь ладонями на его поверхность. Вскоре дверь тихонько приоткрылась, и на пороге возникла незнакомка, закутанная на сей раз в длинный синий плащ.
– Добрый вечер, ваше высочество, – мгновенно пошла в атаку девушка, вооружившись весёлым тоном.
– Не соглашусь с вами. Сегодняшний вечер может назвать «добрым» только последний идиот.
– Спасибо на добром слове, – ответила гостья, самовольно пересекая кабинет и присаживаясь на кресло, стоявшее напротив владельца замка.
– Вы точно уверены, что у вас амнезия, а не что-нибудь более серьёзное? Оказаться в моём замке во второй раз… Кстати, звать-то вас как? Дело в том, что вы в своей записке весьма дальновидно обозначили последствия вашего пребывании в Адуане для моего высочества. У меня остывает ванна, а общения с окружающим миром мне хватило на неделю вперёд.
– «Что значит имя? Роза пахнет розой…», – беззаботно прощебетала ответчица. – Зовите меня как хотите. Мне абсолютно всё равно. Я до сих пор не решила.
– То есть? – удивился великий герцог.
– Видите ли, то, как вы меня называете, имеет весьма малое отношение к моей телесной корочке и её духовной начинке, – ответила посетительница, пытливо оглядывая потолок. —Если я, скажем, напоминаю вам покосившуюся иву, зовите меня Иветтой, я не обижусь.
– Великолепно! Сейчас, когда Европа перемешалась, и перед моими глазами то и дело проносятся самые чудовищные комбинации имён и фамилий, это самое мудрое решение. Вы не против, если я буду называть вас Асусеной?
– Но я же не мать Тереза, чтобы позволить первому попавшемуся аристократу реализовывать на мне свои извращённые фантазии, – возразила незнакомка, перенеся сферу своих интересов в правый угол кабинета, где стояла причудливо изогнутая статуя.
– Хорошо, тогда можно называть вас Прозерпиной? Сегодня как раз Луна входит в знак Девы.
– Фи, ваше высочество, что за мещанские наклонности!
– Тогда как мне обращаться к вам?
– Как хотите, я же сказала.
– Ох, женщины… – вздохнул великий герцог.
Девушка,