то они скорее встречаются в пересказе моих родных – участников тех событий.
Итак, большая семья Сухачёвых (мать Александра Алексеевна Ерохина и восемь ее детей), удивительным образом сбежав от раскулачивания, перебралась в Ленинград в тысяча девятьсот двадцать девятом году. Как мне удалось выяснить из семейных архивов, предки Александры Алексеевны, матери семьи Сухачёвых, были из старинного рода знаменитых в России торговцев хлебом двора Его Императорского Величества. Фамилия их рода Полуэктовы корнями уходит в Грецию. Также в семейных альбомах сохранилась фотография моей прабабки Александры Алексеевны, сделанная в тысяча девятьсот шестом году. С нее на нас смотрит прекрасная двадцатилетняя девушка, в очень красивом платье, с восхитительной прической. Моя бабка говорит, что в те времена такая прическа могла стоить не меньше полутора тысяч рублей.
Так что же произошло в этом крепком семействе, что заставило целую семью с грудным ребёнком сняться с насиженного места, бросить дом, хозяйство и поехать неизвестно куда? Что стало с моим прадедом Павлом Сухачёвым, мужем Александры Алексеевны? Эти вопросы не давали мне покоя долгие годы. Ответы оказались простыми и страшными одновременно. По словам двоюродного деда Михаила, моего прадеда и своего отца дети потеряли рано. Как говорили в те времена, их родители были кулаками. Хотя на тот момент у кулака Павла Сухачёва было всего две коровы да лошадь. Тем не менее в двадцать девятом году их раскулачили, мужа и отца семейства арестовали, а семья была попросту вынуждена бежать. К тому времени около двухсот пятидесяти тысяч хозяйств в новой стране сообразили и успели самораскулачиться – продать или раздать родным имущество и уехать в город. Мой прадед, к сожалению, не сообразил. Его судили и сослали на Урал, в верховья реки Чусовой. Там он и сплавлял лес, пока в тысяча девятьсот тридцать пятом году не сбежал. Павел каким-то невероятным образом узнал, что его семья теперь в Ленинграде, и решил на свой страх и риск поехать на встречу с родными, но встреча эта не стала радостной.
Дед Михаил рассказывает, что однажды тихим летним вечером мать приказала всем детям выйти из квартиры погулять. Это было странно, так как она раньше никогда так не делала. Шестилетний Мишка видел, как в парадное вошел какой-то мужчина. Позже старшие дети говорили, что это был их отец. Детям до поздней ночи было запрещено входить в дом. Думаю, в этот вечер произошел разговор матери и отца. К тридцать пятому году старшие дети в семье Сухачёвых уже были пионерами и комсомольцами. Возможно, поэтому мать с отцом и договорились о том, что для блага семьи отец должен навсегда исчезнуть. И он исчез – вышел из парадного и очень быстро ушел в ночь, ни разу не обернувшись. Мать запретила детям бежать за отцом. Честно говоря, мне тяжело сейчас представить эту картину, хотя в девять лет я пережил что-то подобное. Тогда от меня тоже уехал отец, навсегда. Известно только одно – каким-то образом Павел устроился работать в пожарку недалеко от Московских ворот. После этого вечера