Нуркин, – чему-то обрадовался Толик. – Ты тоже к Петуховым? Не пущу. Нет их. Вот на лестнице и дожидайся.
– Хорошо, – легко согласился Константин.
Он взялся за дверь и изо всех сил дернул ее на себя. Цепочка от подвесного унитаза лопнула, и Костя, ткнув негостеприимного соседа в солнечное сплетение, переступил через порог.
– Ты что это?.. – растерянно молвил Толик-Сахалин. – Ты драться, да? Ну я тебе щас…
Крепкий мужик в тренировочных штанах и майке на бретельках сжал кулачище и разудало, с каким-то бесшабашным «ы-ы-ых» размахнулся. Костя одобрительно кивнул, но за мгновение до прилета кулака нырнул в сторону. Одной рукой он перехватил запястье, а другой легонько, без особых затрат ударил по Толиному локтю. Сахалинец послушно упал на колени.
– Кто еще дома?
– Мы только, – простонал он. – На работе твои Петуховы. Руку отдай, сломаешь!
– Как бабу зовут? – спросил Костя, помогая ему подняться.
– Лиза.
– Елизавета! – громко сказал он. – Можно вас на минуточку?
Из боковой комнаты выглянула пожилая женщина с какой-то кастрюлей.
– Ты на кой его впустил?
– На кой, на кой… – проворчал Толик. – Человек больно хороший.
– Задаю один вопрос и ухожу, – мирно объявил Константин. – Если я правильно понял, Нуркин здесь не прописан.
– Нет, не прописан, – единодушно заверили жильцы.
– Но появляется.
– Ха, появляется! – возмутилась Елизавета. – Почти два месяца тут обретался.
– А сейчас?
– Съехал недавно. А чего ты здесь командуешь?
– Молчи, Лизка! – одернул ее Толик. – Чего еще хотел?
– Как его найти?
– Норкина? Это Петуховых друг, их и пытай.
– Когда они придут?
– Слушай, неуемный, ты один вопрос обещал, а задал сто, – проговорила женщина.
– Так вы же на него не ответили, – сказал Костя и, подойдя к телефону, обрезал провод. Потом повернулся к Елизавете и ненавязчиво продемонстрировал нож. Лезвие длиной с телефонную трубку было сплошь усеяно чешуйками засохшей крови.
– Гра-абят… – прошептала женщина.
Кастрюля грохнулась на пол, и в коридоре пронзительно завоняло кислыми щами.
Глава 7
Мобильного телефона Пётр никогда не имел, поэтому долго искал, куда нужно тыкать. Прежде чем он ответил, трубка чирикнула раз семь или восемь.
– Да? Слушаю.
– Слушаешь? Это хорошо.
Голос был незнакомым, но сам процесс общения по телефону доставлял Петру огромное удовольствие. Он что-то напоминал.
– Слушай внимательно, урод безбашенный. Человечек, которого ты вчера…
– Простите, а с кем я говорю?
– «Простите» будет потом, когда мы до тебя доберемся. Ты ведь вчера не лоха какого-то задел. Ты нашего человечка опустил. Нашего, понимаешь?
– Не понимаю, – признался Пётр. – Куда его дальше опускать, если он и так уже не человек, а человечек?
– Борзый бычок, – с необыкновенной благостью