во все стороны расходились одинаковые серые кварталы. На полу попадались широкие красные стрелки с белыми цифрами, но что они означали, понять было невозможно.
– Система простая, – сказал лейтенант. – Первое число – собственный номер прохода, второе – номер прохода, с которым он пересечется. Стрелки показывают направление от меньшего к большему. Четные проходы перпендикулярны нечетным. Всего их по сорок пять. Ну, где мы сейчас?
Тихон дошел до следующей отметки и прочитал: «43–68». Просто четыре цифры, ничего более.
– Идем по сорок третьему проходу, сейчас пересечемся с шестьдесят восьмым, – заунывно объяснил Игорь. – Раз движемся по стрелке, то следующий перекресток будет… с каким?
– С семидесятым, – неуверенно ответил Тихон.
– А что будет написано после него?
– Сорок три – семьдесят два.
– А после?
– Сорок три – семьдесят четыре. А после девяностого?
– Упрешься в стену, – отозвался Игорь.
– Так мы под землей? На Аранте или где?
Офицер замедлил шаг и выразительно посмотрел на Тихона.
– Тебе что, не сказали? Место расположения Школы знают человек пять, а может, и меньше. Остальным известно только то, что она находится внутри блуждающей планеты.
– Кто мне мог это сказать… На Земле и о войне-то ничего не слышали.
– Серьезно? До сих пор? – удивился Игорь. – Вот стадо!
Он остановился у стрелки «43–74» и показал на дверь.
– Жить будешь здесь. Панель в центре – сканер. Кроме тебя и меня, в твой кубрик никто не войдет. Дотронься.
Тихон прикоснулся к поперечной перекладине, и створка быстро ушла в потолок. Квадратная комната без окон напоминала промышленную тару. Узкая кровать в центре подчеркивала пустоту помещения и делала его еще более бездушным. Тихон вошел в кубрик и осмотрелся. Комната ему понравилась – главным образом тем, что была рассчитана на одну персону. В левой стене он увидел несколько шкафов, маленький белый экран, утилизатор и встроенную печь. Значит, питаться в компании жующих морд тоже не придется.
На кровати Тихон нашел сложенную конвертиком форму. Не удержавшись, он ее развернул и приложил к себе. Аксельбанта на рубахе, естественно, не было – не было ни погон, ни даже дохленького шеврона, только на груди, над левым карманом, светилось желтое тиснение: «43–74».
– Старые тряпки бросишь в мусорник, – распорядился Игорь. – Потом помоешься. Санблок в том углу. Встанешь на ступеньку – откроется. Поешь и отдыхай. Когда проснешься, явишься в кубрик тридцать девять – восемнадцать. Запомнил?
– Во сколько явиться?
– Ты не проспишь, – заверил Игорь. – Да вот, на будущее: повышенное внимание к женскому полу в Школе не приветствуется. С зовом природы справляйся сам. Научить?
– Владеешь в совершенстве? – не выдержал Тихон.
Лейтенант озадаченно поморгал и вдруг рассмеялся.
– Сублимация, курсант. Это не совсем