пояснил Пётр.
– Молодцы… – сказал Мухин. – Так я действительно президент Америки?
– Натуральный. Костик тебя по всем слоям искал. И по всем слоям отстреливал.
– Зачем?
– Чтобы найти тебя… Не вообще Витю Мухина, а именно тебя, то есть того, кто способен сознательно перемещаться. Ты ведь постоянно где-то погибаешь, ну, не ты лично, а твои отражения, тоже некие Вити Мухины. Из них всех только ты один перекинутый. Косте повезло, что он на тебя напоролся, мог бы до старости Мухиных истреблять…
– Ты сам-то это видел? В смысле, меня. В Белом доме.
– Я видел, – ответил Ренат. – Не близко, а по ящику.
– Близко его к президенту не подпустят, особенно с напильником, – засмеялся Пётр. – Только ты там не Мухин, а Шустрофф.
– Шустров? – воскликнул Виктор. – Это девичья фамилия матери…
– И лет тебе там больше, – сказал Ренат. – Вроде сорок. Но всё равно молодой. Тебя там любят. «Анкл Шуст» называют.
– Матушка твоя в посольстве работала. – Пётр достал сигарету и выбросил пустую пачку в окно. – Потом матушка забеременела от какого-то технического сотрудника, скорее всего – гэбиста, других там и не было. Пока могла, скрывала, а как пузо выросло – попросила политического убежища. Тогда всем давали. И родился ты, Витя, под флагом наиболее вероятного противника. Уже американцем родился.
– А что это за слой? Там… там нормально?
– Везде нормально, где нас нет! – сказал Ренат. – Хотел я как-то в вашу Америку съездить… Не пустили, гады, паяльник им в жопу! Пришел в посольство, честь по чести, а они…
– Хорошо там или плохо, тебе надо у Сапёра справиться, – сказал Пётр. – Это его вотчина, он в том слое колдует. И Шибанову местечко обещали, и банкиру вашему, Макарову, а как же! Сан Саныч к любому ключик подберет. Тебя-то на что купили? На безысходку? На беспросветность, да? Ёпрст, мир гибнет!!! Кто спасет?! Сан Саныч спасет, душка Немаляев.
– Спасатель! – заржал Ренат.
– В одном слое он до того наспасался, что пришлось ему в Эквадор линять. Там его местное ЧК и почикало. А похоронили знаешь где? Возле Гитлера, как отца и сына. Памятник ему поставили не такой шикарный, Адольфу-то на золотой обелиск все ваши неонаци скидывались. В смысле, американские. Но у Сан Саныча тоже ничего, эффектный. С вертолета километров за десять видать. Раз в год толпа собирается – не к нему, а к Гитлеру, но они же рядом. Как факелы ночью зажгут – красотища!..
На шоссе окончательно рассвело, и водитель выключил фары. Приборная панель тоже погасла, и его лицо из нежно-зеленоватого превратилось в землистое. Все черты были крупные, рубленые. Мухину почему-то показалось, что извилины у него в голове такие же – мясистые и ровные.
– Ты только не подумай, что я конкурентов оговариваю, – произнес Пётр после паузы.
– Не подумай! – поддакнул Ренат.
– Какие они мне конкуренты? Утописты, мелочь…
– Веселая семейка, маму их в костер! – высказался Ренат.
– Какая еще семейка? – нахмурился Виктор.
– Ну, дядя с племянницей. А этот в зятья ему набивается. Костя.
– Да