вместе и отправился. Он хотел поздравить старушку, блинов поесть немного, да и поучиться у нее колдовать, может так весу у него больше будет, и легче будет общаться с теми, кто был талантлив, всегда его неправильно понимал, и обвинить старался черт знает в чем.
Яга смотрела на непрошеного гостя волком. Это даже он заметить смог, хотя все перед глазами расплывалось тут же и кружилось. Его качало в избушке на курьей ноге, да и на земле тоже покачивало.
– Кого это ты притащил, уж если подарки хочешь делать, так дари нормального закаленного крыса, это лес, а не комната Сказочника, где этот хлюпик белый на всем готовом жить привык, выжить сможет. Я тебе сколько говорила, что бросать пить надо, так нет до зеленых чертей уже допился.
– А что и зеленые бывают? – поинтересовался он.
– Еще как бывают, но после них только Пекло и огненные пещеры, там Ний тебя научит лес заповедный любить, только поздно будет.
Матвей озирался по сторонам настороженно, он чувствовал, что здесь его видят насквозь и не особенно уважают.
– Да он перекрашенный, я своими ушами слышал, и сам видел, как поросенок его красил.
– Совсем рехнулся, наверное, мухоморы вместе с самогоном жрал без разбору, – не особенно церемонилась с ним Яга. – Если этот покрашенный, то я Василиса Прекрасная, да ты сам хорошо посмотри, глаза – то протри и волоки его туда, откуда взял.
Странник хотел сказать, что дареной крысе в зубы не смотрят и шерсть не проверяют, но он не с бабушкой своей (хотя и она была не лучше Яги), а я Ягой самой разговаривал, потому и пришлось вместе с белой крысой, в кепку посаженной, убраться. И он с ужасом подумал о том, что ведь и назад его могут не принять, а вдруг им только того и надо было, чтобы он его украл, и куда теперь его делать. Было отчего впасть в уныние, и за самогоном снова отправиться. Но пока еще не очень пьян, надо было крыса куда-то деть.
– Тащи меня назад, – заявил Матвей, – нечего мне здесь делать, али слово
Яги для тебя не закон, а если я Хрюна с котом против вас настрою, то не будешь знать куда бежать.
Так, тот, кем собирались шантажировать, из невинной овечки превратился в палача настоящего для черта, погрузившегося в тоску и совсем ничего не соображавшего.
Тут же крыс вспомнил возмущения кота, когда тот услышал, что предок его кота столкнул с быка и сам первым добрался до бога своего. И тоже немного загрустил оттого, что позволил вот так скверно с собой обойтись, и ладно бы какому-то хитрому и обиженному коту, а то ведь пьяному черту, которого любой бы кот обманул. Они и сейчас, наверное, потешались и ждали, чем это все закончиться может.
И этот крашеный Марк в первую очередь.
И пока они выбирались из леса, в чистом поле началась такая пурга, что черт постоял немного и побежал назад, он понял, что если сам не замерзнет, то крыса точно заморозит, тогда ему не поздоровится.
– Воротился, – неприветливо встретила его Яга.
– Пургу