посмотрела на свои руки, и они оказались – рябиновые.
– Мамочки!
В зеркале на нее уставилось кошмарное создание из пшеничных колосков, крыжовенных ягод и розовых лепестков.
– Мастер Мару!
Эльга с криком вывалилась в коридор, наполненный темным липовым шепотом, и забарабанила в соседнюю дверь.
– Что тебе, ради всех листьев в мире?
Растрепанная и сонная мастер Мару тоже была из лепестков и листьев. Ива, мак, чистотел, чарник, одуванчик. Глаза – люпиновый цвет.
– Что со мной? – спросила Эльга и уткнулась мастеру в живот.
В ночную рубашку из выбеленного льна.
– А что с тобой?
Унисса увлекла ее в комнату и усадила на кровать. Повертела так и сяк Эльгину голову.
– Ну? Вроде все с тобой в порядке.
– Я вижу листья! – выдохнула Эльга страшным шепотом.
– И что?
– Везде листья! Все из листьев! И вы, мастер Мару.
– Так это же хорошо, – сказала Унисса, зевнув, и потрепала рукой Эльгу по макушке. – Ученица, ты растешь! Я же тебе рассказывала. Теперь ты сможешь самостоятельно набивать букеты… Впрочем, пока выйди и не мешай мне спать. Мне нужно хотя бы еще два часа… Я-то думала, что-то серьезное, пожар или зима среди лета.
– А это разве не серьезное?
– Это обычное.
– Но я вижу…
Мастер Мару кивнула, поднимая Эльгу с кровати и подталкивая к двери.
– И я вижу. Иди сейчас к себе и учись видеть по разному, поняла?
– Да, мастер Мару.
– Вот и молодец.
Унисса подождала, пока девочка выйдет за порог.
– А если… – обернулась Эльга, на мастер уже захлопнула дверь.
– О, листья! Никакого покоя! – донеслось из-за нее.
Эльга понурилась.
В своей комнате она легла и долго смотрела в никуда, в перекрест проступающих балок, в темноту, в собственные мысли. Она закрыла один глаз, но лиственное плетение осталось. Тогда она закрыла другой глаз, и тоже без результата. Она зажмурилась и разожмурилась, потом посмотрела сквозь пальцы и даже приложила к носу кулачок со сложенным кукишем, как ее учил Рыцек, шепча: «Морок, пропади!»
Все было напрасно.
– Я, конечно, могу спросить мастера Мару, – тихо сказала Эльга шуршащей на разные лады – клен, береза, липа – комнате, – но кто я тогда буду? Я буду глупая ученица, которая ничего не умеет самостоятельно.
Она вздохнула, повернулась на один бок и на другой. Одеяло кололо, тонкий тюфяк насмешливо похрустывал при каждом движении.
Эльга села.
– А я вот возьму вам и прикажу! Чтобы из листьев – обратно, – она подняла руку с отметкой, показывая ее стенам и потолку. – Видите? Это означает, что вы должны меня слушаться. У меня – знак, знак мастера. Поэтому – я приказываю!
Солнце алым пятном вымарало стену, прокатилось от листочка к листочку. Пырш-ш-ш. И застыло. Приказ не сработал.
Сверкнуло зеркало. Будто бы серебро,