народу почти битком – он последний на сегодня. Еле успела: можно сказать, почти на ходу запрыгнула. Задумчиво смотрю в окно, перебирая в памяти сегодняшний день, не особенно удавшийся. Должна была звонить одна дама, у которой мы надеемся снять другую квартиру: пора перебираться в город. Не выгодно ездить из Артёма: тратится немало времени на дорогу и немало средств. Пытаемся договориться с Ниной Петровной об оплате, но она всё тянет. Вот и сегодня звонка я так и не дождалась.
С оконного стекла на меня смотрит уставшее лицо не юной красотки, но женщины уже кое-что повидавшей в этой жизни. Я усмехаюсь ему – лицо делает то же самое, словно подбадривая: -«Держи хвост пистолетом – всё проходит. Пройдёт и это».
Очень скучаю по своим: по сыну, по моей неординарной маме. Пишу часто. Иногда звоню. В ответ одно: у нас всё хорошо – можешь не волноваться. Мы с Игорем пришли к компромиссу: он не цепляет меня – я его.
Крепко держусь за поручень: автобус мотыляется, как щепка в проруби – то ли дорога виновата, то ли неопытный водитель за рулём. И неожиданно всей кожей чувствую на себе чей-то пристальный взгляд. Невольно поворачиваю голову и вижу взгляд в упор. Мужчина явно нестарый – слегка за тридцать. Взгляд внимательный, цепкий, с лёгким прищуром. Это всё, что успеваю разглядеть – сразу же отворачиваюсь.
И сразу мысли-мысли гурьбой, как снежинки, что за окном:
– Как же можно вот так, бесцеремонно рассматривать женщину?! Он, что не понимает, что я не картина в галерее?… Безобразие какое-то! Вот возьму сейчас и покажу ему язык… Нет, как-то не солидно… А вот Марина, наверное, так бы и сделала! Но молодости позволительна милая шалость, а вот взрослой женщине – нет.
Невольно улыбаюсь этой мысли, и мужчина, разглядывающий меня, уже не кажется таким невоспитанным и бесцеремонным. Я просто отворачиваюсь к окну и стараюсь о нём больше не думать. Но мысли сами возвращаются назад, и я ничего не могу с ними поделать.
Обычно я не могу смотретьь на мужчину: природная, видите ли, застенчивость, а уж тем более – смотреть в глаза. И, если чувствую, что на меня смотрит кто-то, сразу деревенею: лицо становится холодным и сердитым, и я стараюсь уйти от такого взгляда. Но сейчас… Бессознательно поднимаю глаза на человека, смотрящего на меня, и мы встречаемся взглядом. Мужчина вздрагивает, а я начинаю краснеть. Готова уже сквозь землю провалиться от этой своей «детской привычки»
По меньшей мере смешно, что тридцатилетняя женщина, так и не разучилась краснеть. Прямо какая-то детская болезнь, от которой никак не могу избавиться. Кому-то это нравится, кто-то считает этот недостаток милым, а кто-то – пережитком прошлого. Вот с последим и я вполне согласна, ведь он порой выдаёт меня с ушами!
В Кневничах выходит больше половины автобуса, и я, вздыхаю свободно, надеясь, что беззастенчивый попутчик тоже вышел в Аэропорту. Сажусь на освободившееся место и по привычке отворачиваюсь к окну, пытаясь дыханием очистить на нём