не спросить? Если он такие чаши уже видел…
– Не видел! Читал о них. Но совет дельный, спасибо! – согласилась Ульяна. И продолжила перерисовывать вазу, которую приехавшие уже переименовали в чашу.
– Что вы тут делаете? – в палатку заглянул кто-то из московских. – Давайте-ка отсюда. Чашу велено упаковать и опечатать.
– Да пожалуйста! – послушно отошли от стола девушки.
Ульяна вышла на улицу. Ей очень захотелось домой.
Со стороны она наблюдала, как находки упаковывают в деревянные ящики, опечатывают и составляют в сторонке, под натянутым пологом.
Подъехал автобус. Из него высыпались одетые в камуфляж крепкие парни. После короткого разговора с московским руководителем они взяли под охрану полог, ящики и еще несколько точек. Часть военных отправилась на раскоп. Местные, привлеченные суетой, уже начали наведываться к археологам, и приходилось следить в оба: черепки тащили прямо из-под рук.
Московских археологов не интересовали старые шурфы и черепки банок. Ульяна вытащила на улицу картонную коробку с фрагментами, клей и устроилась поработать. Суета вокруг утомляла. Но уехать с раскопок она не могла.
– Кто нашел могилу? – послышалось от большой палатки.
Ульяна нехотя отложила кисточку и убрала обратно в коробку выставленный было на просушку собранный сосуд. Она не ошиблась: работать ей не дали.
У приехавшего накопилась куча вопросов, от опыта работы Ульяны до сомнений в правдивости её слов.
– Так вы говорите, интуиция? Извините, но чтобы убедить руководителя экспедиции одной интуиции мало!
– Почему?
Ульяна вздрогнула. Спокойный, бархатистый голос казался осязаемым. Он обволакивал, ласкал, как хорошо выделанный мех, но в то же время где-то в глубине этого баритона скрывались раскаты грома.
– Шон? – улыбнулся её собеседник. – Ну, ты же не веришь в сказки?
– А разве все это, – Шон обвел рукой лагерь, особо отметив навес с находками, – не чудо? Разве каждый раз, когда ты размечаешь место под раскоп – ты не ждешь чего-то… волшебного? Эта женщина… Ульяна… – имя далось ему с трудом, – поверила в магию и прошла по радужному мосту между скал реальности. Результат – та могила. И жертвенный сосуд, о котором мы знаем только из архивов.
– Ты прав! – рассмеялся академик. – Кстати, чашу уже упаковали. Что там с могилой?
Ульяна потянулась было за своими черепками, надеясь продолжить работу, но вопрос заставил её насторожиться. А ответ так и вовсе забыть, что хотела сделать.
– Жертвоприношение. Я такое уже видел. Там под телом панцирь черепахи с вопросом и ответ богов… Бедняжку отправили умасливать духов. Но… странно. Обычно сохраняются только скелеты. Здесь же – мумия…
Ульяна наконец поняла, что её напрягало в речи Шона. Он совершенно правильно строил фразы, словно говорил по-русски с самого рождения. Все эти обороты, намеки, нюансы… Но акцент при это оставался довольно заметным. Эта низкая, грубая «ы» и мелодика голоса, словно мужчине был ближе фонетический тип языка.
– Простите, а вы откуда? –