караваны ходили, могли и привезти. Но ты говоришь, что в жертву приносили девушек, а захоронение, в котором нашли чашу – мужское!
Он резко перешел на «ты», словно забыв, что перед ним – светило, перед которым чуть не преклонялось начальство. Сейчас напротив снятого с должности руководителя экспедиции сидел такой же археолог. А значит, они были равны.
Ульяна заметила пробежавшую по лицу Шона тень и ткнула друга кулаком в бок, призывая к порядку – оскорблять того, кто мог одним словом разрушить карьеру, не стоило. Но Леша только отмахнулся.
Шон снова отпил из бутылки и тихо вопросил:
– Вы уверены?
– Конечно! Одежда мужская, оружие… Да и кости… – тут он замолчал. – А чего мы спорим? Пошли, посмотрим!
– Упаковали уже! – сообщил кто-то. – Не дадут.
– Точно, – растерял весь пыль Алексей. – Черт!
– Это была женщина, – сама не понимая, почему, произнесла Ульяна. – Да, мужеподобная, но – женщина!
– Да с чего…
– Грудь! – отрезала Уля. – Леш, я думала, ты заметил.
Воцарилось молчание. А потом тишину разорвали такие проклятья, что хотелось заткнуть уши:
– Похоже, старею. Но, значит, эта была… принцесса?
– Возможно, – Уля поняла, что устала. Поднялась, прогнулась в пояснице так, что хрустнули кости. – Но мы об этом если и узнаем, то нескоро!
– Ну, почему же, – Шон не сводил с неё глаз. И от этого становилось неуютно. – Думаю, уж вам-то, как первооткрывателям, сообщат. Да и в исследованиях должны разрешить поучаствовать. Я порошу, чтобы…
– Спасибо!
– Не надо!
Они с Алексеем воскликнули одновременно. Смешавшись, Уля быстро попрощалась и нырнула в свою палатку. И, хотя день оказался насыщенным, заснуть не получалось. Выбрав момент, она выскользнула наружу и направилась к реке.
Млечный путь сиял над полем бесконечной рекой. Созвездия мерцали алмазной россыпью. Ульяна привычно нашла Кассиопею.
– Они прекрасны!
Шон подошел незаметно, заставив вздрогнуть.
– О, прости! Кажется, я тебя напугал!
– Нет. Просто… неожиданно. Я думала, что одна здесь.
– Тогда еще раз прости за бестактность, – он стоял так близко, что темнота не смогла скрыть улыбку. Но уходить не собирался. Поднял лицо к небу и снова улыбнулся.
– Сколько смотрю на них, и все не могу привыкнуть. Разве что-то может сравниться с их притяжением? Разве что, – Шон повернулся к Уле, – археология. Когда в твоих руках бесценный артефакт, сердце забывает биться. Ну а надежда найти что-то необычное просто лишает покоя. Скажи, у тебя так же?
Он очень точно описал «мандраж» – так называл это состояние Леша. И именно это состояние каждый раз заставляло Ульяну идти против Коли, бросать его одного в пустой квартире и ехать к черту на кулички, «копаться в грязи». Ну, или заниматься гробокопательством, как говорила мама Николая. Она постоянно пророчила всяческие несчастья как расплату за вскрытые могилы и требовала забыть о раскопках.
Настроение