они и находились в качестве узников до сегодняшнего утра. Но, благодаря маленькому клочку бумаги, я решил предоставить им возможность посетить бал у лорда Гренвиля. Надеюсь, вы понимаете – у них есть что сообщить своему шефу, такая важная новость… Поэтому они непременно воспользуются возможностью переговорить с ним сегодня ночью, как он сам же им предлагал. Так что сегодня утром оба молодых щеголя обнаружили, что все двери в этом одиноком домике открыты, тюремщики будто испарились, а под окном стоят две оседланные и взнузданные лошади. Я их пока не видел, но думаю, можно быть уверенным – они не теряли времени даром и уже добрались до Лондона. Видите, как все просто, гражданка!
– Это и в самом деле кажется несложным, – сказала она, все еще пытаясь прикрыться злым кокетством. – Если вам надо убить цыпленка, вы берете его, потом сворачиваете шею… только цыпленку это простым не кажется. Теперь вы приставили к моему горлу нож и залогом моей послушности… Для вас это просто… Для меня – нет.
– Но, гражданка, я ведь даю вам шанс спасти вашего любимого брата от последствий его же собственной глупости.
Лицо Маргариты смягчилось, глаза увлажнились, и она прошептала, как бы в ответ на свои мысли:
– Это единственный человек в мире, который, меня действительно и по-настоящему любит… Но что же хотите вы от меня, Шовелен? – добавила она в полном отчаянии прерывающимся от слез голосом. – В моем теперешнем положении это совершенно немыслимо!
– Но, гражданка, – жестко и безжалостно сказал он, не обращая внимания на полный отчаяния взгляд, который мог бы разжалобить даже каменное сердце. – Леди Блейкни никто не будет подозревать, поэтому вы спокойно можете сегодня ночью помочь мне открыть настоящее имя Сапожка… Вы сейчас отправитесь на бал… Будьте внимательны там, гражданка, смотрите и слушайте… Вы передадите мне любую, хотя бы самую незначительную деталь, хотя бы намек. Вам необходимо заметить каждого, с кем лорд Энтони Дьюхерст или сэр Эндрью Фоулкс будут говорить. Вы сейчас абсолютно вне подозрений. Сапожок Принцессы будет там сегодня ночью. Узнайте, кто он, и я ручаюсь вам именем Франции, что брат ваш будет спасен.
Шовелен прижал ее к стенке. Маргарита чувствовала себя опутанной паутиной, из которой не видела никакой возможности выбраться. Страх за близкого человека вынуждал ее повиноваться, поскольку она хорошо знала, что тот, кто сидит сейчас перед ней, никогда не бросает слов на ветер. Вне всяких сомнений, об Армане уже сообщено в Комитет общественной безопасности как о «подозрительном», ему теперь не разрешат уехать из Франции и предадут жестокой казни, если она откажет сейчас Шовелену. Еще какое-то мгновение она надеялась на случай; но теперь протянула руку ненавистному человеку.
– Если я пообещаю помочь вам в этом деле, вы отдадите мне письмо брата? – спросила она учтиво.
– Если ваша помощь этой ночью окажется мне полезной, – ответил он с саркастической улыбкой, – я отдам письмо… завтра.
– Вы мне не доверяете?
– Абсолютно верю вам, дорогая леди, жизнь Сен-Жюста –