харчевне?! Ваших людей должны были схватить на месте.
– Допустим, их поймали – и что? Они – дети Франции и хорошо вышколены вашим покорным слугой. Если бы их поймали, они пошли бы в тюрьму или на галеоны без лишних слов. В любом случае был смысл рискнуть. А харчевня не самое худшее место для таких дел, и мои люди прекрасно доказали это.
– Ну, и что бумаги? – спросила она беззаботно.
– Увы, хотя в них я и нашел настоящие имена и планы и мог бы разрушить ближайшие их ходы, но, к сожалению, пока только ближайшие, ведь подлинного имени Сапожка Принцессы я еще не знаю.
– Ах, мой друг, – сказала она все так же кокетливо. – Так зачем же вы не остались там, где вам так повезло? Тогда бы мне удалось спокойно послушать музыку. Так что, если вы не собираетесь говорить о моем брате… – добавила она, притворно зевая.
– Я как раз собираюсь, гражданка. Среди бумаг оказалось письмо сэру Эндрью Фоулксу, подписанное вашим братом Сен-Жюстом.
– Ну и что?
– Письмо представляет его не только симпатизирующим врагам Франции, но едва ли не членом лиги «Сапожок Принцессы», во всяком случае ее реальным помощником.
Гром грянул, но Маргарита уже ждала этого и собрала все силы, чтобы не показать страха, чтобы выглядеть безучастной, даже кокетливой. Она призвала на помощь весь свой ум, тот самый ум, который когда-то был назван проницательнейшим в Европе. И теперь она устояла. Она знала, что Шовелен говорит правду, – он был слишком серьезен, слишком слепо предан своему делу, слишком горд за своих соотечественников – этих солдат революции, чтобы опуститься до такой низкой лжи.
Письмо неосторожного Армана было у Шовелена в руках. Маргарита знала это так же точно, будто видела его своими глазами. И Шовелен будет держать его при себе, пока не разорвет или не использует против Армана в своих целях. Но она все же продолжала смеяться еще веселее и громче, чем прежде.
– О, сударь, – сказала она, ясно и открыто взглянув на Шовелена. – Я же вам говорила, оставьте свои интриганские выдумки… Арман – член лиги таинственного Сапожка Принцессы! Арман помогает французским аристократам, презирая их!. Эта сказочка, клянусь, свидетельствует о неистощимой вашей фантазии!
– Позвольте несколько уточнить, гражданка… – невозмутимо продолжал Шовелен. – Уверяю вас, Сен-Жюст скомпрометирован без малейшей надежды на спасение.
В ложе воцарилось молчание Маргарита сидела выпрямившись, холодная и неподвижная, пытаясь сообразить, как лучше поступить в такой ситуации.
Сторейс закончила свою арию и теперь выходила на поклоны в классическом платье, несколько измененном по моде того времени, вызывая восторженное эхо приветствий.
– Шовелен, – наконец спокойно и уже без тени бравады сказала Маргарита Блейкни. – Шовелен, mon ami[6], давайте попробуем понять друг друга. А то мой ум, похоже, немного заржавел в этом проклятом климате. Признайтесь, вам очень хотелось бы узнать настоящее имя Сапожка Принцессы, не так ли?
– Он – злейший враг