завоевал доверие войска и, отодвинув наследника, стал в 23 года царём Македонии в трудный для страны момент. Укрепившись, он вскоре сумел установить контроль над золотыми рудниками и начать чеканку золотой монеты. Создал благодаря этим средствам постоянную армию, основой которой стала македонская фаланга. Одним из первых он широко использует осадные и метательные машины. А также умело прибегает к подкупу (известно его выражение: «Осел, нагруженный золотом, возьмёт любую крепость» (Плутарх). Это дало Филиппу тем больше козырей и преимуществ, что соседями его, с одной стороны, были неорганизованные варварские племена, с другой – находящийся в глубоком кризисе греческий полисный мир. Утвердив свою власть на Македонском побережье, Филипп в 353 г. до н.э. впервые вмешивается в греческие дела. Он выступил на стороне дельфийской коалиции (главными членами которой были фиванцы и фессалийцы) против «святотатцев» фокидян и поддержавших их афинян в Священной войне. После его смерти его главный оппонент Демосфен сказал о Филиппе: «Во-первых, он распоряжался своими подчиненными сам полновластно, а это в делах войны самое важное из всего. Затем его люди никогда не выпускали из рук оружия. Далее, денежные средства у него были в избытке. И делал он то, что сам же и находил нужным, причем не объявлял об этом наперед и не обсуждал открыто на совещаниях. Не привлекался к суду, никому не должен был давать отчета – словом, был сам над всем господином, вождем и хозяином. Ну а я, поставленный один на один против него (справедливо разобрать и это), над чем имел власть? Ни над чем!» [255] Филипп вошёл в Грецию не как завоеватель, но по приглашению самих греков, чтобы наказать жителей Амфиссы в Центральной Греции за самовольный захват священных земель. Однако после разорения Амфисс царь не спешил удаляться из Греции. Благодаря энергичным усилиям Демосфена, давнего противника Филиппа, быстро образовалась антимакедонская коалиция; к союзу был привлечён город Фивы, до сих пор бывший в союзе с Филиппом. Он, видимо, понимал, что, несмотря на скудость его средств, по политическим причинам ни один союз городов-государств не сумеет эффективно противостоять ему. Он также сознавал, что его народ, презиравший греков, не примет добровольно греческого образа жизни и он не сможет инкорпорировать греков, как он инкорпорировал фракийцев и иллирийцев, в свою империю. Тогда он продумал иную формулу объединения – ассоциацию, в которой полисы сохраняли свое лицо, а он получал господство над ними [256]. Создание ассоциации вовлекло бы его в конфликт с Персией, и таким образом объединение греческих полисов под эгидой Македонии стало бы началом Крестового похода греков против Персии. Такое выступление должно было объединить эллинов. Филипп привлек к своему двору множество греков. И заставил своих придворных говорить на афинском диалекте [257]. Он был человеком дальновидным и понимал, что в существующих обстоятельствах для войны требуются профессионалы, но более преданные, чем наемники. Он решил добиться нужного сочетания, создав профессиональную
