вот так любая другая известная мне женщина, я бы давно уже тащил её в постель. Хотелось просто стоять, забыв обо всём, говорить ей глупости и слышать глупости в ответ, – и ни о чём не думать, ничего не делать. Так мы простояли не меньше часа, и за всё время даже ни разу не поцеловались, не говоря уже о чём-то более конкретном. Уже одна только близость этого потрясающего создания доставляла мне невыразимое наслаждение.
Спустя какое-то время, показавшееся мне кратким мигом – или вечностью? – мы отлепились друг от друга и, не сговариваясь, отправились вглубь леса. Ладонь в ладонь, словно дети, просто шли и любовались первозданными красотами дикой природы. В голове возникали странные образы: то пернатый ночной хищник, пикирующий на жертву, то притаившийся в кустах мелкий зверёк, то просто какая-то ложбинка с блестящей в лунных лучах водой. Чёткость образов поражала и превосходила мои собственные способности видеть в темноте – да что там, даже на свету я смог бы различить такие детали лишь при пристальном осмотре самих сцен природы. А сейчас картина возникала сразу во всех подробностях. Я шёл, совершенно поглощённый и немного раздавленный этим странным калейдоскопом ночных пейзажей. Стоило мне заинтересоваться какой-то картиной ночного леса, которую я сам видел перед собой лишь приблизительно, контурно, как внутренний взор услужливо наполнял её объёмом и чёткостью, вплоть до игры лунных блик и теней в капельках росы. В то же время я ясно осознавал, что обязан такой чёткости восприятия идущей рядом женщине. Это знание пришло ко мне, как нечто само собой разумеющееся, и отпала всякая необходимость разговаривать. Опять мы довольствовались лишь чувственными образами, впечатлениями, напрочь игнорируя возможность выразить то же самое в слове. То же самое? Нет, ЭТО выразить словами было невозможно. Только многомерные образы, отражающие одновременно и картинки, и звук, и обоняние с осязанием, и даже эмоции. Разговор был бы не отражением, а карикатурой ЭТОГО подлинного многообразия мира.
Прошла целая вечность. Мы сидели у костра, прижимались плечами друг к другу; моя ладонь покоилась на её коленях, в объятиях её ладоней. Счастье от близости, полное погружение друг в друга на каком-то невероятном, неведомом простым смертным уровне. Оно длилось и длилось, и не было сил его прервать. Но вот женщина положила голову мне на плечо и тихо проговорила:
– Мне ещё никогда в жизни не было так хорошо, – её голосок звучал сейчас звеняще и тягуче, точно она говорила с некоторой ленцой. Впечатление от пережитых мгновений накрепко засело в наши души, отдаваясь в сознании звенящим восторгом и сладкой негой.
– А что это было – там, в лесу? – всё же решился я на вопрос.
– Я хотела, чтобы ты тоже мог видеть ночную красоту.
– Спасибо, ты подарила мне действительно незабываемые впечатления. Это… Нет слов, чтобы это передать, – вспомнив свои переживания, я словно снова соприкоснулся с лесным великолепием.
– Есть куда более ёмкие способы общения. Но не