несмотря даже на поздний час. А потом он разглядел, кого к нему занесло; весь сразу как-то побледнел и, как мне показалось, даже стал меньше ростом. Он смотрел на мою спутницу тем же взглядом, что и охранник на воротах – взглядом побитой собаки.
– Два коня, – коротко бросила женщина вместо приветствия. – Немедленно.
Не задавая лишних вопросов, хозяин повёл нас в конюшню, где точно по заказу ожидали два агурских2 жеребца вороной масти. На первый взгляд, агурцы не отличались запредельной выносливостью и резвостью; не знающий этой породы обыватель никогда бы не придал им должного значения. Суховатые, узкие тела их словно говорили, что ничего тяжелее себя они понести просто физически не смогут. Однако кони эти были чем-то сродни альтам, хрупкая внешность их была столь же обманчива.
Пожалуй, это самая выносливая и резвая порода в Империи, да и далеко за её пределами. Они нуждаются в минимуме корма, а в походе способны обходиться длительное время вообще без него. Они без особого труда несут вес всадника и некоторое умеренное количество клади. А ещё, они чрезвычайно вспыльчивы, горячи, даже злы, найти общий язык с ними ой как непросто. Довершает особенности их характера то, что они привязчивы к одному хозяину, сложно меняют его, а иногда и вообще отказываются повиноваться новому; буквально чахнут без своего старого боевого товарища. Соответственно, они не слишком расположены к чужакам, не пускают никого к себе в седло; да и оседлать упёртую животину бывает не так-то просто. Зато как они красивы! Статные, с гордо воздетой головой изящной формы; с исключительно высокой и тонкой шеей; с лоснящейся, словно бы отливающей серебром, шкурой. У нас в гарнизонах их даже уважительно именовали кони-лебеди, – и за красивые шею с головой, и за ощущение полёта во время скачки.
Кони были великолепны; не знаю, откуда уж они оказались у трактирщика. Наверное, тот просто хорошо знал, какой товар пользуется спросом на этом участке веронской границы. Интересно, связано ли знание хозяина с альтами? Часто наведываются в Империю без своих собственных лошадей, предпочитая передвигаться по лесам на своих двоих? Вполне, вполне возможно. Вон, какой красноречивый пример стоит со мной рядом.
Торг был недолгим. Вернее, его вообще не было: торгаш назвал цену, показавшуюся мне вполне адекватной, получил пристальный взгляд воительницы и тут же сделал скидку «уважаемой госпоже альте», – именно так, с ударением на последнее слово. Моя спутница не стала откладывать расчеты в долгий ящик и прямо в конюшне передала торговцу аккуратную стопку золотых монет. Хозяин опять побледнел; стал часто-часто кланяться, извиняться. С огромным трудом из его лепета удалось понять, что у него банально нет сдачи. Меня это не удивило: в Империи в ходу были в основном серебряные и бронзовые монеты, золотые являлись исключением, стоящим целой пригоршни серебра. Альта вновь завелась; опять я почувствовал исходящую от неё угрозу, и решил вмешаться.
– Дорогая, ты не проголодалась?