играл, в седьмом классе, – вспомнил Макс.
– А мне кажется, что ты никак не перестанешь играть в него, сынок. Ты бы хоть того… хоть бы в шашки… ходы выучил.
– Они теперь в компьютер играют, – сказал Дмитрий Ильич.
Строго говоря, сказал невпопад. Но он был неглупым человеком и тут же поправился:
– Хотя сути дела это не меняет.
35
– Да… Что-то не то происходит с нами, – задумчиво протянул Василич. – Что-то не то…
Все мужчины, кроме бомжа, сидели вокруг Василича. Только Сергей давно уже встал и ходил по проходу между лавками. Он не принимал участия в разговоре о студентах.
Его продолжала мучить другая проблема.
Наконец он остановился напротив старшего азербайджанца.
– Нет, ты мне скажи, – Сергей близко придвинулся, едва не схватил азербайджанца за грудки, – ты мне скажи, ты зачем сюда приехал? Тебе что, дома, в своём Азербайджане, не сиделось?
В голосе Сергея была злоба. Чистая, едва сдерживаемая злоба. И боль.
– Ты что? – отстранился азербайджанец.
– Это ты – что? Ты зачем приехал сюда, а?
– Все приехали, и я приехал. – Алик тоже поднялся. – Дэньги зарабатывать приехал. Я нэ виноват, что ты только кричать умеешь, а торговать нэ умеешь.
Они стояли друг против друга. Почти одного роста и почти одинаковые по сложению. Алик был чуть повыше, но похудее.
– Да я тебя…
– Тихо, тихо! Остановись, Серёга! Даже если ты набьёшь ему морду, ничего не изменится. В том, что произошло, не он виноват. Тут что-то глобальное происходит… Дьявольщина какая-то… Такое впечатление, что кто-то давно всё распланировал и действует. Причём действует умно и по всем фронтам. А мы, дураки, только сопли утираем. Пока опомнимся… А ведь и не опомнились ещё!
– Но умирать мне придётся… рядом с ним… сейчас, – глухо произнёс Серёга. – Не хочу! Мы по разные стороны фронта, понял? Понял или нет?
– Я тоже не хочу… с тобой рядом умирать… – тихо сказал Алик.
В это время младший его брат в очередной раз попытался позвонить по мобильному телефону. И во время небольшой паузы в тишине в очередной раз прозвучали слышные всем слова: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
– Хочешь не хочешь… – сказал Николай Васильевич, как бы в ответ Алику. Или Серёге. Или в ответ телефону…
Василич тоже встал. Тяжело так встал, упираясь рукой в колено. Усадил Алика движением руки. Потом другой рукой обнял Серёгу:
– Да… последняя затяжка… такая вот вещь… неподкупная… Уймитесь вы… и вправду, может, вместе придётся… того… помирать… А вы… Нельзя в злобе помирать-то. Серёга, Серёга… остановись…
– Да я…
– Да что вы заладили: «умирать, умирать»! Ещё никто не умирает!
Дмитрий Ильич всё ещё сопротивлялся серьёзности положения. Голос его прозвучал бодро, но чуть-чуть неестественно.
– Нас спасут, вот увидите! И каждый пойдёт своей дорогой. И все проблемы можно будет решить через суд, поверьте мне! – воскликнул он.
– Умирать