Фомичеву пойти на спешную свадьбу, кою провели в доме жениха, предварительно обвенчавшись в сельской деревянной церкви Святого мученика Андрея Стратилата14.
Наверное, всех больше радовалась свадьбе мать Акинфия, Матрена. Наконец-то она в своей избе с любимым сыном и славной невесткой.
* * *
Уж так повелось: счастье бродит всегда с несчастьем. Через месяц у Акинфия зацвел картофель. Он с любопытством оглядел каждый куст и заметил на половине из них маленькие зеленые плоды, появившиеся на месте соцветий.
"Что за диковина? – раздумывал он. – Неужели князь Шереметев перепутал вершки с корешками? Но ведь, кажись, он твердо сказал, что клубни созревают в земле. Вот и гадай теперь".
«Вершки» заприметил один из зевак-мужиков, который чуть ли не каждый день заглядывал через забор на заморский овощ, прослышав, что его сам царь Петр с великим удовольствием откушал.
Мужик поделился новостью со своим соседом, на что тот многозначительно изрек:
– Коль царь в охотку едал, то нам сам Бог велел. Давай сопрем.
– Сопрем! Токмо бы Акинфий не углядел.
– А мы ночью сопрем. Акинфий, хе, все ночи напролет с молодухой забавляется, а Матрену пушкой не разбудишь.
Своровали, а затем позвали дьячка Мирошку, что жил неподалеку возле церкви.
– Благослови, душа Божия, да вкуси райских яблочек. Их сам великий государь за милу душу уплетал.
– Отчего не вкусить, коль и бражка на столе.
Все трое, перекрестившись и прочитав короткую молитву, чинно сели за стол и схрупали зеленые плоды.
Первым схватился за живот дьячок Мирошка.
– Нутро выворачивает.
Не успел сказать и ринулся к лохани15, что стояла под висячим глиняным рукомойником с широким носиком. Затем вырвало и обоих мужиков. Лица у всех позеленели, как огурцы.
– Да это же отрава, православные. И брага не помогает. Сдохнем!
А затем на всех навалилась корча. Дело приняло бы дурной оборот, если бы одна из жен мужиков не сбегала за знахаркой. Та принесла скляницу какой-то мутной настойки и принялась вливать ее в рот мужиков. Двое с трудом приходили в себя, а вот зачинщик «царского кушанья» под утро скончался. Кое-как оклемавшийся Мирошка, чуть ли не ползком добрался до батюшки Николая. Выслушав дьячка, священник без обиняков16 изрек:
– То дело Антихриста, кой указал переплавлять колокола на пушки, запретил «плакать иконам», отменил пост во всем русском воинстве, отобрал многие церковные земли, заменил святейшего патриарха учреждением Синода, и прочая, прочая! А ныне Антихрист повелел чертовы яблоки сажать, дабы и вовсе истребить православный люд. Святотатство вложено в голову царя погаными латинянами, а земляные яблоки и в самом деле бесовские, ибо слово «картофель» выведено из двух немецких слов. «крафт» – сила и «тайфель» – дьявол. Уразумел, что получается, Мирошка?
– Дьявольская сила, отче.
– Во-от! – вскинул длинный перст над головой священник. – Взращивает богомерзкий Акинфий, по наущению Антихриста,