вечно печалиться вместе с дождём, который все эти дни не прекращался, и терпеливо ждать, когда боль сменится безразличием.
…После третьей пары, на большой перемене, в институте было, как всегда, оживлённо. В сумрачном вестибюле с длинными перекрученными лианами в деревянных кадках студенты сидели на стульях и подоконниках, болтали, обсуждали новости, бегали к автомату за кофе, делились конспектами. Даша привыкла к этому оживлению, оно ей нравилось. Огромный вестибюль казался ей единственным настоящим центром жизни шестиэтажного корпуса. Здесь все были молоды и полны сил, кругом царило настроение бесшабашной юности, категорически не признававшей заслуженные авторитеты.
После жизнерадостной толкотни возле раздевалки первокурсницы, разбившись на пары и тройки, стали покидать вестибюль. Следом за Викой и ее свитой Даша медленно вышла на крыльцо, полной грудью вдохнула сырой воздух. Надо было придумать, что делать дальше. Сама мысль об этом вызвала спазм в горле – ей не хотелось чувствовать, видеть и слышать. Как было бы замечательно впасть в беспамятство и очнуться через месяц в родном доме.
Вдруг впереди кто-то ошеломлённо воскликнул:
– Девочки, гляньте, какая крутая машина, это к кому, интересно?
– Красавчик! Хорошо бы познакомиться, – раздался весёлый смех, возгласы.
Вика резко остановилась и удивлённо произнесла:
– Неужели сам Глеб Седов? К кому это, интересно, он пожаловал?
Даша застыла. Напротив ворот, прямо возле тротуара, была припаркована знакомая машина – неожиданно чистая среди грязных луж. Возле неё, расслабленно облокотившись на крыло, стоял Глеб. В этот момент она его, наконец, очень хорошо рассмотрела.
Одетый в элегантный кожаный плащ до колен, тёмно-серые брюки и тонкий свитер в тон брюкам, он был безупречен. Светловолосый, бледный, серьёзный, он показался ей похожим на английского джентльмена, который возле шумного института с его бунтарским духом сопротивления всякому порядку, оказался по ошибке.
Он тоже смотрел на Дашу не отрываясь – изучающе, внимательно. Его лицо показалось ей осунувшимся, под глазами залегли тени.
Они так и стояли друг напротив друга некоторое время. Выходившие толпой студенты двигались, переговаривались, смеялись, толкали Дашу локтями, касались сумками. Этот шумный людской поток настойчиво увлекал ее за собой, но она не могла пошевелиться. Вика опомнилась, развернулась всем телом и с нескрываемым злым удивлением уставилась на Дашу. Это заставило ее опомниться. Чуть подвинув Вику в сторону, Даша сделала шаг и пошла ему навстречу на ослабевших ногах.
«Что говорить, когда я уже придумала, как жить без него? Зачем он со мной так жестоко поступает? Я не хочу страдать! Это больно!» – она остановилась на тротуаре и напряжённо посмотрела в его глаза.
Он понял ее без слов, подошёл сам, привычным движением взял за руку и бережно, словно китайскую принцессу в узком кимоно, усадил в машину. Мягко закрылась дверь.
Опустив