она торопилась, ей мучительно было произносить эти слова, – нам больше нельзя встречаться. Свидание возле моря было ошибкой.
Он изучающе посмотрел на неё:
– У тебя есть парень? Ты выходишь замуж?
– Нет. И не собираюсь. Мне надо учиться. Но именно ты мне настолько нравишься, что это стало болезнью. Кажется, я влюбилась в тебя. Мне очень плохо, это ни к чему хорошему не приведёт.
Ее сердце отчаянно заколотилось, ладони вспотели. Она неуклюже призналась ему в любви и, почувствовав всю нелепость ситуации, окончательно растерялась. Глеб смотрел на неё, не отрывая глаз.
– Почему ты так думаешь?
– Мы с тобой не пара, это очевидно.
Он вздохнул, как ей показалось, с облегчением, и отвёл взгляд.
– Ты знаешь, я тоже думал об этом последние четыре дня, пытаясь самому себе доказать, что мы с тобой разные.
– Доказал?
– Да, практически доказал. Но, когда вышел из самолёта, понял, что все мои доказательства неубедительны. Я снова захотел тебя увидеть. И ничего не смог с собой сделать. Вот, заехал на мойку, вымыл машину, приехал.
Вдруг он поднялся, большой и высокий, отодвинул стул, поднял ее и прижал к себе, ласково поглаживая по спине:
– Дашуня, давай просто попробуем быть вместе. Я устал думать об этом, потому что думаю постоянно, и ничего не могу с этим сделать.
– Зачем я тебе?
– Ты единственная из всех, кого я знал, не притворяешься и не пытаешься меня использовать. Мне трудно это объяснить.
– Мне действительно не нужны твои деньги, они меня пугают.
– Даша, у меня огромный воз проблем. А деньги от того, что я много работаю. Плюс стартовый капитал от семьи. Скажи, ты боишься быть со мной только из-за денег?
Она горько вздохнула и глухо проговорила:
– Я очень хочу быть с тобой. Только я влюблюсь в тебя ещё больше. Ты меня потом бросишь. И мне придётся утопиться в городской речке.
Он погладил ее по голове:
– Возможно, все произойдёт наоборот, это ты меня бросишь. Я не люблю компаний, много читаю, работаю больше, чем надо, и не понимаю шуток. Я не буду возить тебя в ночные клубы и устраивать развлечения, я этого не понимаю. Говорят, что я чёрствый сухарь и никому не сочувствую. Со мной трудно.
– А я всем сочувствую…
Утомившись объясняться, они затихли и некоторое время стояли, прижавшись друг к другу. Потом Глеб пошевелился:
– Посмотри на меня.
– Что?
Они говорили почти шёпотом, будто кто-то мог их подслушать.
– Я не отпущу тебя. Если ты сегодня уйдёшь, то навсегда. У меня не хватит духу встретиться с тобой снова. Для меня всё это слишком серьёзно.
– Что мы будем делать?
– Пойдём в спальню. А сложные вопросы оставим на потом. Давай?
Даша ощутила себя бесконечно уставшей. Она вдруг подумала, что, так и не узнав, какой он, будет жалеть об этом всю жизнь. Стоит ли это сожаление всего одного вечера, который, возможно, расставит